Мистические приключения Лизи - страница 3

тихо угасла, оставив сиротой своего сына Генри. Новоиспеченный вдовец, недолго мучился и быстро присмотрел себе богатую невесту, а той совсем не хотелось воспитывать не своего ребенка. Так и попал Генри к тетушке Мэри. К нему относились как к родному сыну, но Генри был замкнут, любил рисовать и читать книги. К двенадцати годам он был прекрасно развит и образован благодаря усилиям своей тетушки и своему природному таланту. Генри считал себя членом семьи, но грустные воспоминания о потере матери и о предательстве отца не давали ему покоя. Он редко улыбался, но безотказно трудился, помогая своим родственникам вместе с Питом и Чарли, его ровесниками, живущими в соседней комнате. Никто не знал, сколько мальчикам лет, какие их имена, полученные при рождении, кто их родители. Отец Джона дал им имена и назначил их возраст семь лет назад, когда забрал мальчиков у торговца детьми. Они были ростом чуть выше стола, изможденные и грязные. Только отмыв их, стало ясно, что это были близнецы. Сейчас им предположительно исполнилось по тринадцать лет. В комнате напротив жили Кэт и Сюзи, – помощницы Мэри. Возраст девочек, как и их имена, были известны. Пять лет назад мать девочек, потеряв кормильца, вынуждена была продать своих дочерей. В то время это была не редкость. Больше девочки не видели свою мать. Будучи десяти и одиннадцати лет, они были обучены грамоте, музыке, танцам и рукоделию, при этом сестры успевали во всем помогать Мэри. Скучать им было некогда, да и грустить – тоже. Пит и Чарли, Кэт и Сюзи жили в большой дружной семье не как прислуга – они были воспитанниками. Восьмая комната на этаже использовалась как гостевая.

Чердак дома скорее можно было назвать мансардой, – он был просторный и теплый, с большими окнами. Там были еще четыре большие светлые комнаты и открытое пространство для сушки белья, хранения сундуков и корзин. Там выполнялось все, что требуется для ведения хозяйства. Мэри с девочками на чердаке проращивала семена и высаживала саженцы, сушила фрукты и травы, обрабатывала перья кур для перин, шкуры коз для теплой одежды, пух кроликов и шерсть овец для пряжи и вязания. Здесь же сушили и гладили белье, занимались шитьем и рукоделием, рисованием и каллиграфией. На чердаке было еще много свободного места. Там девочки иногда по вечерам наряжались в старые вещи из сундуков и жеманничали друг перед другом, изображая взрослых дам.

В те времена у прислуги в богатых домах была манера – сплетничать в укромных местах про своих работодателей, присваивать сдачу с рынка, что-нибудь подворовывать. В доме Джона никому не приходило в голову делать такое. Воспитанники аптекаря были еще малышами, когда попали в этот дом. Их не заставляли выполнять тяжелую работу, ели они за одним столом с хозяевами дома, были одеты и обуты, их обучали грамоте и наукам, правилам этикета и рукоделию. Джон механизировал, как мог все в доме и в огороде. Вода из подвала накачивалась вверх при помощи ручного рычага. Тяжести поднимались с помощью механического лифта, в подвале кипятили, стирали и полоскали белье под проточной водой при помощи хитроумных приспособлений. В саду, огороде и на скотном дворе тоже были сделаны устройства, облегчающие труд. В свою очередь, хозяйство позволяло большой семье Джона жить, ни в чем не нуждаясь.

У соседей Джона были сыновья. Сын портного – Джим, сын кожевенника – Дэн. Их увлечением была рыбалка, опасное занятие для подростков. Невзирая на неодобрение родителей и наказани