Мистический рёкан на краю Киото - страница 16

Час крысы плавно перетёк в час быка, когда Кодзо заметил неладное. В глазах как будто стало двоиться. Он одновременно видел улыбающееся лицо Хатиробэя и вытянутую барсучью морду с глазами-бусинками. Мечтательный Джиро облизнулся, и тут же змеиный язык скользнул по тонким губам. На Китахати даже страшно было взглянуть. Нет, лицо у него осталось человеческое, вот только тело раздулось и покрылось плотным панцирем. А бамбуковый стаканчик трясли мохнатые паучьи лапы. Да и сама обстановка рёкана изменилась до неузнаваемости.

На резных сёдзи вдруг проявился глаз, который нагло подмигнул Кодзо. Чайник вместо ручки отрастил полосатый пушистый хвост и обмахивался им, как веером. А старинные напольные часы, слегка засаленные и потёртые от частых прикосновений, важно надували щёки.

Быстро собрав приличную кучку монет, Кодзо скомканно попрощался. Сослался на то, что прихватило живот, и стрелой взлетел по соловьиной лестнице47.

«Привидится же такое! – с досадой подумал мужчина и вытянулся на заботливо расстеленном футоне48. – Пить надо меньше!»

Тонкая простыня приятно холодила разгорячённое тело, и глаза Нэдзуми начали слипаться. Мужчина уже проваливался в сон, когда почувствовал, как что-то обвило его туловище. Пара ударов сердца, и он превратился в плотно скрученный свёрток. Концы ткани стянулись на горле и стали его душить.

– Ты чего это задумал, бесстыдник? – истошно заверещала простыня. – Хочешь воспользоваться беззащитной девушкой? – и плотнее затянулась узлом.

Перед глазами поплыли кровавые круги. Кодзо натужно захрипел:

– Да ты мне совсем не нравишься.

– Как это не нравлюсь? – всплеснула концами простыня и ослабила хватку.

Нэдзуми вырвался и кубарем скатился вниз. Добежал до сёдзи и рванул их изо всех сил. Сёдзи не поддавались. Как мужчина ни старался, перегородка не сдвинулась даже на сун49.

Кодзо с опаской повернулся назад и понял, что пропал…

Позади него стояли ёкаи. Кого здесь только не было! Бездельник тануки и острозубый хэби, восьмилапый цутигумо и насмешливый мудзина. Из углов выглядывала другая нечисть, но от страха мужчина не разобрал их морд. А над всей этой толпой гордо парила девственно-чистая иттан-момэн.

– Что вам надо? – голос Кодзо от страха дал петуха. – Денег?

С детства мужчина твёрдо усвоил, что любую проблему можно решить при помощи звонких монет. Поэтому без раздумий вывалил перед ёкаями все свои сбережения.

Среди медных мон, серебряных моммэ и золотых кобанов каким-то чудом оказались отрубленные человеческие пальцы.

Нэдзуми закричал от неожиданности и отпрыгнул подальше от своих богатств. Мудзина иронично хмыкнул, цутигумо глумливо захихикал, а хэби закатил глаза.

И тут, раздвинув всю эту толпу, к мужчине вышел хозяин рёкана. Его внешность почти не изменилась. Он остался таким же милым, располагающим старичком. Лишь на вытянутой, подобно тыкве голове, застыла приклеенная улыбка. Нурарихён!

Волна ужаса прошибла Кодзо от макушки до пяток. Он замер на месте и лишь беззвучно открывал рот.

– Пришло время оплаты, путник… – слова зловеще повисли в неподвижном воздухе.

– Пусть отдаст тама50 – закричали с задних рядов нетерпеливые нэкомата.

– Нет, лучше ноги, – запищали откуда-то сбоку мелкие кама-итати. От радостного возбуждения они даже начали подпрыгивать на месте.