* * *
На следующий день Раон ушел. Написал сообщение товарищам, что его не будет до вечера, сел на поезд и уехал в Тэгу. На такси добрался до подножия Пхальгонсана3. Вылез из машины, расплатился и огляделся, вдыхая полной грудью чистейший морозный аромат так, что защипало в носу. Здесь не было ни дыма, ни вони бензина, ни пыли, воздух был настолько прозрачен, что можно было различить деревья на дальних вершинах. Прилив радости закружил голову, отчего Раон рассмеялся, выдохнул облачко пара и зашагал вверх, по дороге.
Пока шел, отключил телефон и бросил его в рюкзак за спиной. Редкие туристы не обращали на него внимания, что его вполне устраивало. Но все равно надел очки и натянул пониже шапку, чтобы его нельзя было разглядеть на фотографиях, которые гости делали без остановки. Глянул на наручные часы – время приближалось к обеду. Вдоль дороги стали попадаться невысокие прямоугольные столбы, выбоины и неровности на поверхности которых по мере приближения выдавали возраст камней. Раон ускорил шаг и вскоре остановился перед четырьмя высокими каменными столбами, на которых покоилась цельная плита, что, видимо, означало вход на территорию монастыря. Пошел снег.
– Эти двери всегда открыты для тех, кто ищет спокойствия души.
Раон вздрогнул и опустил глаза от плиты, которую, как понял, разглядывал довольно долго. Перед ним стоял невысокий монах с бритой головой, в кашае4, с таким видом, будто его совсем не волнует минусовая температура на улице. Раон поклонился, монах направился к лестнице, ведущей в здание.
«Я могу войти?» Раон осторожно прошел под плитой, никто не обратил на него внимания. Несколько человек мели двор, еще пара – переносили дрова. Так как их волосы были на месте, Раон догадался, что это послушники. Иногда проходили монахи, спрятав руки в рукава своих одеяний. Его заметил один мужчина с метлой, отложил ее в сторону и подошел, поклонился.
– Вы должны вести себя тихо, наблюдать и помогать.
На этом приветствие завершилось, послушник вернулся к своему занятию.
«Вести себя тихо и не мешать другим. Задача вроде несложная». Раон остался стоять в стороне, через время ему стало холодно, он попросил метлу. Потом взялся за дрова.
К вечеру успел перемыть гору посуды, перенести кучу разных вещей с места на место, его накормили супом и рисом. После чего Раон глянул на уже темное небо и попрощался. Вышел за ворота и только тогда понял, что дико устал, представил дорогу вниз, потом еще поезд в Сеул. Мелькнула мысль вернуться и попроситься на ночевку, но тут же одернул себя и зашагал по дороге, подумав о том, что завтра надо надеть пальто потеплее и прихватить с собой шарф.
* * *
После того, как Ким Бёль сделала то, что сказал Раон, а именно – сообщила Чан Ди, что господин Хан уехал, девочка не выходила из своей комнаты. Бёль и сама тоже готова была разреветься, но надо было идти в университет и сдавать экзамен, к которому она так и не подготовилась, потому что странные отношения сестры и актера, собственные спутанные чувства занимали все свободное время и пространство в голове.
С большим трудом получив удовлетворительную оценку, отмахнувшись от Ли Бом, которая хотела отметить сдачу экзамена, Бёль сразу же вернулась домой.
– Как она? – спросила с порога, кладя ключи от машины на полку. Ким Чу Ян, ее мать, развела руками. Бёль сразу сникла. – Понятно, так и сидит там.
