– Я могу чем-нибудь помочь? – отложил он страшную схему в сторону.
– А это что такое, кстати? – между делом заинтересовался я.
– Аааа, – с гримасой отвращения ответил он, – опять гидрики хотят чего-то заоблачного… а у нас тут и внутриоблачное-то мало кто умеет…
– Ясно, – пробормотал я, – а дело вот какое… я хочу узнать побольше, что такое Крот, с чем его едят и почему вокруг него так много секретов.
– Ух ты, – восхитился Бессмертнов, – я бы тоже не отказался хоть чего-нибудь из этого узнать, но увы, рылом не вышел.
– То есть ничем помочь мне не сможете? – расстроился я.
– Почему же это ничем, – усмехнулся он, – советом могу помочь… это как в старом анекдоте про страну Советов – слышал?
– Слышал, – угрюмо отвел я в сторону не относящееся к делу, – давайте совет, раз уж больше ничего предложить не можете.
– Советы, – поправил он меня, – их целых две штуки будет. Номер раз – поговори с Горлумдом, он мужик умный и знает много чего не только в своей психиатрии.
– Он сегодня работает? – тут же озаботился я.
– Наверно… он каждый день на боевом посту. А второй совет касается Наумыча…
– Он живой еще? – тут же заинтересовался я, – последнее, что я о нем слышал, это то,. Что в Москве он тоже не задержался и вылетел обратно в наш город, как пробка из бутылки.
– Его к нам назад взяли, – сообщил Бессмертнов, – замдиректора по АХО он теперь…
– Это завхоз, значит? Швабрами и ведрами заведует?
– Ты так быстро-то не суди о делах, в которых мало разбираешься, – строго осадил меня он, – АХО это много еще чего, помимо швабр и метел. Поговори и с ним тоже… если он захочет, конечно.
А что, он и не захотеть может, внутренне хмыкнул я. С протеже, блин, самого Генерального секретаря, блин? И что же у него за крыша тогда – американский президент что ли… ничего кроме этого я представить не смог.
– Окей, Александр Сергеич, – просто ответил я, – непременно с обоими побеседую. Как здоровье супруги-то?
– Что совсем хорошо, не могу сказать, – ответил он, – но по сравнению с тем, что было в августе это как небо и земля.
– Ну и отлично, – улыбнулся я, – обращайтесь, если что. Где, говорите, начальник АХО у вас обитает?
– На первом этаже, в бывшем сортире… ну найдешь, если захочешь.
И я сбежал с родимых антресолей зала управления, потому что вымученно общаться с бывшими коллегами по службе и подбирать какие-то слова хотелось не сильно. Двинулся в бывший сортир первого этажа, невольно размышляя по дороге о превратности бытия и усмешках судьбы – путь от властного кабинета на шестом этаже до сортира на первом оказался для Наумыча до обидности коротким… уложился в месяц с небольшим.
Он оказался на месте и даже проявил некие эмоции, узрев бывшего подчиненного.
– Петя! – спросил он удивленно, – какими судьбами?
– Сложно сказать, Семен Наумыч, – ответил я, плюхаясь без приглашения на стул рядом, – у вас вот пришел спросить относительно судьбы и всего такого…
– Так-так-так, – даже весело отвечал мне он, – пытаюсь вспомнить, когда же мы с тобой виделись в последний раз… в ресторане Арбат?
– Нет, Семен Наумыч, – вежливо ответил я, – после Арбата я вас еще до дому доставлял. На такси от Ярославского вокзала.
– Странно, – потер он лоб, – совершенно этого не помню. Но ладно – задавай свои вопросы, о чем хотел узнать…
– Что за эксперимент такой был в бункере под Кротом 15 сентября текущего года? – бухнул я ему главную тему для обсуждения.
