– И что с того? Что ты хочешь сказать? Предлагаешь готовиться к краху режима? Думаешь, следующий президент будет из оппозиции?
– Это вполне может случи…
Бах!
Как только председатель Джин ударил по столу, руководитель одной из дочерних компаний, высказывавший свои мысли, немедленно закрыл рот.
– Вполне может случиться? Конечно, может, и так. А может, и нет. Думаете, я трачу на вас свое драгоценное время только для того, чтобы услышать подобную чушь?
– И-извините.
Один-единственный крик председателя заставил всех склонить головы.
– Просто скажите, за кого мне следует стоять. Вице-председатель!
– Да, председатель.
– Начну с тебя. За кого?
Хоть они и были отцом и сыном, во время официального совещания обращались друг к другу по должностям.
Возможно, из-за тяжести поста вице-председателя дядя Джин Ёнги не смог просто взять и ответить.
Джин Ёнги. Сейчас ему было около сорока. А еще его сын Джин Ёнджун. Два мерзавца, которые всю вину переложили на меня, а затем приказали убить. Теперь, когда мы вернулись в прошлое, я не позволю поступить со мной подобным образом. Однако что-то похожее может произойти в любой момент, просто не со мной.
Я с любопытством ждал ответа Джин Ёнги, которого когда-то уважал. Интересно, на каком уровне его проницательность?
– Этот режим не рухнет, и преемник тоже очевиден. Все семь лет, что он продолжался, демонстрации не утихали. Я думаю, что сейчас лишь немного повысилась степень их серьезности.
Второй сын, Джин Донхи, и третий, Джин Санги, также присутствовавшие на совещании, согласились со словами старшего брата без малейших колебаний.
– Я тоже так считаю.
– И я…
Поскольку наследный и другие принцы высказали одно и то же мнение один за другим, руководители дочерних компаний, которые играли всего лишь роли их заместителей, тоже начали склоняться к мысли, что нынешний режим сохранится.
Как-то странно. Через три дня президент сделает экстренное заявление. К тому же не абы какое, а выступит с декларацией о капитуляции.
Народ победит. В Голубом доме[17], скорее всего, уже в общих чертах подготовили план.
Учитывая, какой масштаб у группы компаний «Сунъян», наверняка у них там не одна ниточка, поэтому мне было трудно понять, почему они еще не знали об этом.
Возможно, в то время стипендиаты «Сунъян Групп» еще редко попадали в политические круги?
Отложив пока этот вопрос, я продолжил внимательно слушать их совещание.
Однако об управлении группой компаний не было сказано ни единого слова, они обсуждали только то, за кого следует выступать.
Было в этом даже что-то жалкое.
Несмотря на то, что я оказался в полном хаосе, совсем не такой разговор мне хотелось услышать. Я ожидал обсуждения на более высоком уровне, о котором обычные офисные работники даже подумать не могут, например, разработки стратегии управления, чтобы отреагировать на изменения, или прогнозирование того, как волна требований демократизации изменит мир.
Однако они с пеной у рта обсуждали, за кем из сильных мира сего встать, как будто от этого зависит жизнь или смерть всей группы компаний.
Это выглядело и жалко, и горько одновременно.
Таковы были корпоративные стандарты восьмидесятых?
В конце концов, встреча закончилась лишь бессмысленным предсказанием о том, что нынешний режим сохранится.
– Ладно. Можете расходиться. Раскройте хорошенько уши, чтобы собрать побольше информации, – как только председатель Джин договорил, все покинули кабинет.
