Млечный путь. Вопреки - страница 34

– Ну и грымзу же ты изобразила.

– Поэтому он спокойно ждал тебя, не особенно волнуясь. А вот когда увидел тебя, тут и вылетела птичка.

– Ты что имеешь ввиду?

– А то ты сама не догадываешься. Любовью её величают.

– Ну что ты, так сразу и любовь?

– А почему сразу? – зевнула грусть, ещё плотнее прижимаясь к ней. Она сидела в темнице, за семью замками, почти четверть века.

– Разве он не прогнал её тогда?

– Тогда, когда ты прогнала его из своей жизни?

– Да, именно это.

– Нет, отвергнутые и сильны, именно, любовью. Хотя и прячут её ото всех.

– Как прятал он? А может, этого и не было, всё твои выдумки. Пошла вон отсюда, фантазёрка, у меня и без тебя проблем много!

Тамара встретила Бориса запахами только, что приготовленного ужина.

– Садись, ужин готов – сказала она.

– Нет, спасибо, я в Пойменном обедал. Мария Алексеевна так сытно накормила. Кстати, привет тебе передала.

– От меня тоже, при случае, передай – ответила она, усаживаясь в кресло у телевизора.

– Завтра в город на совещание еду. Пойду приму душ и спать. Устал – сказал Борис, снимая майку.

Тамара смотрела любимый сериал, и ничего не слышала, что он ей говорил. Перед ней на журнальном столике стояла большая плетёная ваза с маленькими печенками и разноцветьем конфет. Она потихоньку шуршала обёртками конфет, отправляя их поочерёдно с печенками в рот. Эту процедуру, она называла «успокоением нервов». Её грузная фигура еле помещалась в кресле, на ней были бесформенные трикотажные бриджи и широкая майка с рукавами по локоть. Лицо крупное, загорелое, через окрашенные жёлтые волосы проступала седина. Голос был хриплый. Разговаривая, она обнажала жёлтые прокуренные зубы. Борис старался не смотреть на неё. Выйдя из ванной, пошел в комнату Максима, где на его диване он любил спать. В спальне курила жена, а он не переносил запаха табачного дыма. Чтобы отвлечься и уснуть, взял с полки самое лучшее снотворное – книгу, всё равно какую. Немного почитал, не понимая прочитанного, и сон мягко прикрыл его глаза своими крыльями.

Ирина была поглощена раздумьями, что даже не заметила, как к ней подошла Мария Алексеевна.

– Ирочка не помешаю – сказала она, усаживаясь рядом с ней. Кирюшка еще спит, а я вот решила с тобой посидеть. Уж больно денёк сегодня хороший. Не печёт, да и воздух свежий, ветерок небольшой дует с Волги. Здесь у нас отдых одно удовольствие. Можно и покупаться сходить. Кирюшка у меня уже просился, а я ему говорю, бабушка разрешит, вот и пойдёшь с ней вместе на Волгу, а одним малым деткам без взрослых ходить туда нельзя, а он, хитрец, знаешь, что мне выдал. А вы ведь, говорит, тоже бабушка, только бабушка Маша. Ну, что скажешь на это. Крыть нечем.

– Да, хорошо здесь – улыбаясь и закинув руки за голову, ответила Ирина.

– А я люблю детей, у меня тоже внучек есть, Серёжа, чуть помладше Кирюшки, ему пять с лет. Вот недавно приезжала дочка с внуком погостить. Они в селе живут, здесь недалеко. Мы с Николаичем тоже оттуда. Уже несколько лет живём здесь, привыкли. Я то, уже пять лет как на пенсии. А Вася в этом году в декабре пойдёт.

– Мария Алексеевна, а сколько дочери лет – повернув к ней голову и внимательно глядя на неё, спросила Ирина.

– Да, дочка у нас, Ирочка, поздняя. Ей двадцать три года. Первый муж у меня умер, болел долго, почки у него отказали, а деток нам с ним бог не давал. А потом с Васей сошлась, да вскорости и забеременела. Всё не верила, к врачам не ходила, боялась, вдруг не подтвердится, а пошла уже, когда ребёнок зашевелился. Уж как мы радовались доченьке. Ведь и жизнь другим смыслом наполняется с детьми. Лидочка замуж вышла рано, сразу после школы, учиться некогда ей было, любовь. Свадьбу сыграли. Нам зять не очень нравился, но мы не перечили, чтобы потом не стала нас укорять, что мы жизнь ей разбили. А тут вскоре и Серёженька родился. Внучек у нас смирный, всё сказки любит слушать. Кирюшка-то поразвитее будет, книжки уже сам читает. Да, что это я, не заговорила тебя? – всплеснув руками, воскликнула Мария Алексеевна.