Она поворачивается ко мне спиной. И уходит на аллею, освещённую двумя рядами низких фонарей.
Я следую за ней.
– Привет, Костик, – приторным голоском справа. Её подруга Ангелина. Машет мне кончиками пальцев.
Я киваю, и убыстряю шаг. Здесь я уже не надменный. Больше не преуспевающий. Я смотрел на них сверху вниз всегда. Потому что моей целью были не деньги, а власть. Власть над жизнью. Я вступал в схватку с самым жестоким и коварным противником, продумывал каждое своё движение, чтобы победить не кого-нибудь, а саму смерть. А что они? Конкурировали с людьми, считали цифры и разрабатывали бизнес-стратегии. Я думал, что я лучше их.
Саша идёт медленно. Красиво. В волосах переливаются камни на заколках, удерживающих её всегда уложенные в причёску волосы. Она распускала их только для меня. Как я раньше этого не замечал?
– Я знала, что ты придёшь, – она немного поворачивает голову в мою сторону, когда я поравнялся с ней. – Только поэтому держусь спокойно. Не думай, что мне не тяжело.
– Спасибо, что согласилась поговорить.
– А был выбор? Ты стоял там так долго. И смотрел. Это было невыносимо.
– Извини. Я думал, ты не замечаешь.
– Я узнала тебя в толпе. По тому, как ты идёшь, двигаешься. Мне не нужно смотреть тебе в лицо, чтобы узнать.
– Мне приятно это слышать.
Она легонько улыбается. Я должен попросить прощения. А вместо этого наслаждаюсь её неравнодушием.
– Ты хочешь помириться ради своего отца?
Мой взгляд ползает по её губам, искривлённым в горькой усмешке. Как же хочется поцеловать её. Убедиться, что она скучала. Ждала. Примет меня любого, после каких угодно проступков. Отвечаю:
– Нет.
– Что – нет?
– Я сожалею о том, что так поступал с тобой.
– Наглая ложь. Ты собираешься вернуться домой. И хочешь прибрать к рукам всё, что раньше тебе принадлежало.
– Я хочу исправить ошибки.
– Звучит не очень романтично.
– Романтика – это не ко мне. Ты же меня прекрасно знаешь.
– Кое-что в тебе поменялось, – она позволяет себе поразглядывать меня несколько секунд. – Появилась неуверенность в манере держаться. Совсем немного. Но я сразу различила.
– Возможно…
– Но это не делает тебя менее привлекательным. Или более достижимым. По-прежнему. – И добавляет тихо: – Всё остальное по-прежнему.
Я выдаю усмешку:
– Сколько их было после меня? Других, чтобы забыть.
Саша довольно рассмеялась:
– Вот видишь, я не ошиблась. Ты пришёл, чтобы заявить права на свою собственность.
– Так сколько? Десять? Двадцать? Я не шучу. Мне необходим ответ.
– Ты – самонадеянный ублюдок. Думаешь, нужно так много, чтобы забыть тебя? – Зажмуривается ненадолго и довольно выдаёт: – Их было три.
– Всего? Почему так мало?
– Нужно было именно это число. За каждый раз с ней, о котором я знала.
– А о которых не знала?
– Не буду мстить. Тебя заводит, что я больше не принадлежу тебе, так?
– Я хочу начать всё с чистого листа.
– Так не бывает. Ты – тот же.
– Нет. Человек не может остаться прежним после того, что произошло.
– Теперь я буду обязана ЕЙ, если у нас всё сложится? – её губы оскорблённо вздрагивают.
– Я обещаю, что если ты позволишь мне… добиваться тебя, ты не пожалеешь.
– Ах вот как? Теперь мужчина просит разрешения на то, чтобы добиваться? Нет, не так. Теперь Константин Лисковец просит?
Саша отпивает из бокала, морщится, вытягивает руку и переворачивает его вверх дном. Шампанское прорезает узкое и глубокое отверстие в высоком сугробе. Следом падает бокал.
