Юрист был не только юристом: он был классным юристом. Даже высококлассным. Такие всегда нарасхват. Особенно в «годину судьбоносных консенсусов». Знания, опыт и аналитический склад ума Юриста, его профессиональная и человеческая порядочность, столь редкая по нынешним временам, были востребованы сразу же, едва начался передел «ничейной» собственности. Предприятие, в котором последние несколько лет работал Юрист, одним из первых в городе преобразовалось в ЗАО – закрытое акционерное общество. Но это не спасло его коллектив от «первого блага демократии»: хронического безденежья. Даже – несмотря на почти символические размеры тарифных ставок, окладов и премий.
Но посыпать голову пеплом Юрист не стал. Не успевал, даже, если бы и захотел. Объяснение – простое до банальности: пепел был на месте, а, вот, голова – нет. Голова работала в режиме хрестоматийного Фигаро. По причине востребованности. Но не вдруг: такие дела «с кондачка» не случаются. «Кондачка» замещал лозунг: «Помоги себе!» Юрист свято чтил этот лозунг. На пару с «демократизирующимся» государством. Давно чтил. Ещё тогда, когда студентом помогал начинающим кооператорам. Теперь настал их черёд помочь: «демократия» уже начинала бить по карману.
Момент был «судьбоносным» – и характер услуг не менялся с переменой клиентов. Речь во всех случаях шла о юридической помощи в отъёме чужой – государственной – собственности, и последующей защите этого «своего права» от посягательств других, таких же «надлежащих» владельцев и претендентов.
Обычно, когда хотят оправдать «деликатные» поступки человека, говорят: «у него не было выбора». Но это не так. Выбор есть всегда. Правда, он невелик: либо деньги – либо безденежье. Деньги – при готовности поступиться «отдельными» несущественными принципами. Безденежье – при обратном «раскладе»: «хоть с голым задом – но с чистой совестью».
Юрист избрал… служение закону. Тем более что на эту стезю встало большинство его «товарищей по цеху». Разумеется, из числа тех, чьи услуги оказались востребованными. Внешне – ничего предосудительного: профессионал зарабатывал тем, что умел и должен был делать. И, если его услуги находили спрос только у «новорусской братии», а порядочным людям они были либо не нужны, либо не по карману, то это уже не его вина. Юрист должен представлять интересы клиента – и надлежащим способом. Какие бы при этом чувства он ни испытывал. Разумеется, далеко в глубине души: эмоции у юриста – признак профессиональной несостоятельности. Не говоря уже о последствиях для мягких частей тела.
Для объяснения «коллаборационизма» имелся ещё один немаловажный фактор: семья. Банальнейшая ситуация, самая распространенная отговорка – и, вместе с тем, как ни странно, правда. Жена его вынуждена была уволиться с предприятия, весь прок от которого заключался в одной лишь печати в трудовой книжке. А детей кормить надо? А самим жить надо? А помогать старикам-пенсионерам? Словом, классика: суровые реалии бытия – против высоких принципов. Результат схватки предсказать несложно. Ввиду различия весовых категорий «поединщиков».
Юрист был от мира сего, поэтому и раздумывал недолго. Если уж совсем откровенно, то вовсе не раздумывал. Несколько удачно проведённых дел способствовали росту его популярности «в специфических кругах». К нему потянулись люди. Денежные люди. Без принципов и «с прошлым». Пошли деньги. И деньги немалые. В конвертах: оставив трудовую книжку в какой-то шарашке, Юрист работал теперь исключительно «по договору».
