С позиций дня сегодняшнего тут и говорить не о чем. Сегодня такая «форма» сдачи экзамена или зачёта – норма. Сегодня претендентки на сдачу сами домогаются их обеих – формы и нормы. Потому, что это девственниц сегодня надо искать «днём с огнём». И тот «старорежимный» Диоген посчитал бы эту задачу ещё более трудной, чем поиски Человека. Даже не трудной: невыполнимой.
А тогда нравы были другие. Неправильные. Близкие к пуританским. В отдельных случаях. Как в этом, например. Геолог – староста группы – узнал о факте «уже постфактум». После «сдачи экзамена» «в постели». Человек он был тогда горячий, степенности – никакой. Поэтому он и не вошёл в помещение кафедры, а ворвался. И не просто ворвался, а изловил там «охальника», и одним ударом кулака боксёра-перворазрядника «уложил» его на месте. При этом «немного» не рассчитал: сломал «педагогу» челюсть. Сразу в двух местах. Мало того: позволил себе ещё и «неспортивное поведение». Посредством удара ниже пояса.
Даже последующее установление истины и «признательные показания» однокашницы не спасали от «воздаяния». Правда, в институте скандал решили не раздувать: зачем накликать беду на свою репутацию – она же задница. Но и «спускать дело на тормозах» также не пожелали. В итоге «борцу за справедливость» предложили взять академический отпуск. На два года. Хорошо ещё, что так обошлось: запросто могли и исключить. Поступить, так сказать, принципиально. Пойти на принцип, то есть.
Так будущий геолог осенью семьдесят восьмого оказался в армии. В воздушно-десантных войсках: здесь исключительно ценили борцов и боксёров. Особенно разрядников.
К тому времени, когда Союз решил протянуть Афганистану «руку помощи» – ногами «Ограниченного контингента» – Геолог уже отслужил год. Их полк оказался первым под Баграмом. Некоторое время после устранения Амина было относительное затишье. Но продолжалось оно недолго: уже весной советские войска вынуждены были от «защиты коммуникаций» перейти к более «товарищеским отношениям» на стороне кабульского режима.
И хотя это уже была настоящая война, с настоящими потерями и настоящими подвигами, награждали в ту пору скудно. «Наверху» решили, что незачем «выпячивать братскую помощь». Однако, пусть и не своим хотением, но начальственным соизволением, Геолог сумел заработать пару наград. Пару вполне традиционных наград, которыми потом только и награждали солдат: медаль «За отвагу» и орден Красной Звезды. Правда, иногда награждали ещё и медалью «За боевые заслуги» – для «эстетического разнообразия».
«Красную Звезду» будущий Геолог получил через пару месяцев после прибытия в Афганистан – как один из участников операции «по достойным проводам» режима Амина. Ну, а медаль заслужил уже за сентябрьские бои восьмидесятого года.
Так что оба гвардейца – и Юрист, и Геолог – имели не только одинаковое боевое прошлое, не только одинаковое звание старший сержант, но и одинаковые награды. Различие было только во времени службы: Геолог в ноябре восьмидесятого уже восстановился в институте – правда, на вечернем отделении, а Юрист только в восемьдесят седьмом ушёл «на дембель». Но «афганец» «афганцу» – брат. Согласно записи в военном билете.
– Ну, и с чем же ты «не ошибся адресом»?
– Честно?
– ???
– С тем, что мне больше идти не к кому.
С этими словами Геолог извлёк из папки несколько ксерокопий, скрепленных между собой простой металлической скрепкой. Юрист вздохнул – и принялся за чтение. Закончив читать, он вздохнул ещё раз.
