Петто погасил последнюю лампу в читальном зале, и тишина архива стала почти осязаемой, плотной, как бархат. Он запер тяжелую дубовую дверь, отделявшую рабочую зону от лестницы, ведущей наверх, и звук щелкнувшего замка эхом разнесся по пустым коридорам. С каждым шагом по скрипучим деревянным ступеням пыльный, прохладный воздух прошлого сменялся теплым, жилым запахом – едва уловимый аромат выпечки, цветочного мыла и просто дома.
Дверь на второй этаж была не заперта. Он толкнул ее и вошел в их небольшую, но уютную квартиру. Мягкий свет торшера заливал комнату, где старинная мебель, доставшаяся от предыдущих поколений Вороновых, соседствовала с современными деталями, которые привнесла Аня. На круглом столе под абажуром стояла ваза с полевыми цветами, а на диване лежала раскрытая книга.
Аня сидела в кресле у окна, поджав под себя ноги, и смотрела на темнеющий город. Она обернулась на звук его шагов, и ее лицо осветилось мягкой улыбкой.
«Засиделся сегодня, Петя?» – ее голос был спокойным, мелодичным, всегда действовавшим на него умиротворяюще.
«Да, наткнулся на одну нестыковку в старых картах, – он подошел и опустился на подлокотник ее кресла, обнимая за плечи. – Захотелось докопаться. Оказалось, просто придворные интриги времен короля».
«Ничего опасного?» – она с легкой тревогой заглянула ему в глаза. Аня знала о его работе, о пыльных фолиантах и ветхих планах, но иногда ей казалось, что он слишком глубоко погружается в это прошлое.
«Абсолютно ничего, – он улыбнулся, стараясь развеять ее беспокойство. – Просто очередной пример того, как Фальтико прятал свои неприглядные стороны. Ты как? Все в порядке?»
Она немного помолчала, теребя край пледа, накинутого на плечи. Потом подняла на него взгляд, и в ее глазах он увидел что-то новое – смесь волнения, надежды и легкой неуверенности.
«Знаешь… – начала она тихо. – У меня задержка».
Петто замер. Они говорили об этом, планировали, надеялись. Последние несколько месяцев они жили с этой тихой, общей мечтой. Он осторожно взял ее руку в свою.
«Задержка?» – переспросил он, и его собственный голос прозвучал немного глухо.
Аня кивнула, и легкий румянец тронул ее щеки. «Уже несколько дней. Все сходится, Петя. Помнишь, мы… ну, мы же хотели, чтобы именно в этом цикле…»
«Помню», – он сжал ее пальцы крепче. Сердце забилось быстрее, наполняя его теплом, которое не имело ничего общего с теплом их комнаты. Это было другое тепло – живое, трепетное, полное предвкушения. – «Ты… ты думаешь?»
«Я думаю, что очень может быть, – ответила она, и ее улыбка стала шире, увереннее. – Но чтобы знать наверняка… я завтра утром сделаю тест. Купила сегодня по дороге домой. Тогда и будем знать точно, на все сто процентов».
Он притянул ее к себе, уткнувшись лицом в ее волосы, пахнущие ромашкой. Все мысли о Глухом проулке, старых картах и пыльных архивах мгновенно улетучились, вытесненные этой простой, но такой огромной новостью. Возможность новой жизни, их продолжения, восьмого поколения Вороновых в этом старом доме. Это было реальнее и важнее всех теней прошлого, скрытых под кожей города.
«Завтра», – прошептал он. – «Хорошо. Ждем до завтра».
Они сидели так еще некоторое время, молча, в уютном свете торшера, чувствуя биение сердец друг друга. За окном жил своей жизнью ночной Фальтико, но сейчас он казался далеким и незначительным. Их маленький мир здесь, на втором этаже старого архивного здания, был наполнен тихой радостью и надеждой на будущее, которое, возможно, уже зародилось. И в этот момент Петто чувствовал себя абсолютно счастливым, защищенным от любых теней и нестыковок реальности.
