«Я схожу в "Галерею", – сказал он. – По работе. Нужно свериться с планами на месте».
«В торговый центр?» – она удивилась. Обычно его работа не требовала выездов в такие места.
«Да, там… сложный случай. Старое захоронение под зданием».
«Ох, Петя… – она поморщилась. – Опять твои кости и склепы».
«Работа есть работа, – он пожал плечами, стараясь говорить бодро. – Зато клиент хорошо платит. Нам теперь не помешает». Он кивнул на ее живот, и Аня снова зарделась.
«Будь осторожен там», – сказала она тише.
«В торговом центре? Чего там бояться? Скидок?» – попытался пошутить он, но шутка вышла натянутой. Он поцеловал ее и спустился вниз.
На улице дождь почти прекратился, оставив после себя мокрый асфальт и свежий, прохладный воздух. Петто поднял воротник пальто и направился к ближайшей остановке. «Галерея Времен» находилась в самом центре города, недалеко от его дома.
Торговый центр встретил его потоками теплого воздуха, ярким светом, тихой музыкой и гулом голосов. Огромное пространство атриума уходило вверх на несколько этажей, сверкая стеклом и хромом. Люди двигались неторопливо, с пакетами покупок, стаканчиками кофе, колясками. Обычная жизнь современного мегаполиса.
Петто чувствовал себя здесь чужим, как и всегда в подобных местах. Он достал из папки сложенный чертеж третьего этажа и направился к эскалатору. Поднимаясь, он смотрел на мелькающие витрины, на беззаботные лица покупателей. Никто из них и не подозревал, что под их ногами лежит история – не только музея, но и сотен людей, похороненных здесь два с половиной века назад.
Третий этаж. Он сошел с эскалатора и огляделся. Вот он, угол, который его интересовал. Справа – витрина «Синьора Антонио» с безупречно одетыми манекенами. Слева – яркая вывеска «Сладкой жизни», откуда доносился сладкий запах ванили и смех детей. Между ними – небольшой участок гладкого, серого гранитного пола, часть прохода.
Петто подошел ближе, делая вид, что рассматривает витрину магазина. Он достал из кармана маленький лазерный дальномер и незаметно попытался измерить расстояние до колонн и стен, сверяясь с чертежом. Все сходилось с пугающей точностью. Именно здесь, под этими плитами, где сейчас стояла девушка с пакетом из обувного магазина и разговаривала по телефону, когда-то была северная стена кладбища Святого Лазаря, и где-то здесь покоился Марион Хиккс.
Он сделал несколько шагов по этому участку, пытаясь представить… И вдруг остановился. Воздух вокруг словно стал плотнее и холоднее. Не резкий порыв из вентиляции, а медленное, обволакивающее похолодание, от которого по спине пробежали мурашки. Тихая музыка, игравшая в холле, показалось, исказилась, превратившись на мгновение в протяжный, стонущий звук, похожий на скрип несмазанных ворот или… или плач?
Петто резко обернулся. Девушка с телефоном отошла. Рядом прошла пара с ребенком, смеясь над чем-то. Никто, казалось, ничего не заметил. Музыка снова играла ровно. Но холод не проходил. Он исходил откуда-то снизу, от пола. Петто посмотрел под ноги. Гладкий серый гранит. Но на долю секунды ему показалось, что поверхность под его ногами стала темнее, словно влажная земля проступила сквозь камень. Он моргнул. Снова твердый, сухой гранит.
Паника начала подступать к горлу. Это было не похоже на усталость или игру воображения. Он чувствовал это – холод, звук, мимолетное видение – слишком отчетливо. Он сделал шаг назад, к витрине магазина. И тут его ноздрей коснулся едва уловимый запах. Не ваниль из кафе-мороженого, не парфюм из бутика. Это был запах сырой земли, прелых листьев и еще чего-то… сладковато-тошнотворного. Запах тлена. Тот самый, который он иногда улавливал в самых старых уголках своего архива, но здесь он был неуместен, чужероден.
