Нет разницы что выставлять в качестве своего творения, сублимация в творчестве это точно также как сублимация в наготе, вопрос лишь в глазах смотрящего, которым являешься ты и не являешься им, поскольку до того как ты найдёшь себя через тебя смотрят другие, и все что ты видишь искаженно, это они, но это не ты.
Разрушенная самооценка это невозможность поддерживать свое реальное эго, расшатанное в дискурсе родительского воспитания: докажи, заслужи – через технологии воспитания кнута и пряника, или другими словами тем того что думает о своих желаниях родитель, чью любовь предстоит заслужить чтобы не умереть.
Под страхом смерти ребенок служит родителю как его нарциссическое расширение и фиксирует в сознании когнитивные карты поведения при которых такое доверие возможно заслужить. Эта травматическая связь повторяется в будущем снова и снова, и каждая новая коммуникация лишь продолжение общения с деструктивным родителем или группой таких людей.
Взрослея ребенок бессознательно научается получать одобрение со стороны других и подстраивается под основные интроекты сознания, в самых лучших случаях он становится медицинским работником и педагогом, в других музыкантом и специалистом по изменению внешности. Социально приемлемые способы поддержать свою самооценку через оптимальную гаремизацию.
Тем кому повезло меньше вынуждены подкреплять свою самооценку в создании актерского образа, общественных резонансов, политических дискурсах, в том числе через самоповреждение и девиантное поведение. Хорошего дофамина в в виде восхищения мало не бывает, он как психотропная синтетика выветривается в два счета и требует повторения.
Поэтому так опасно становиться популярным, потому что необходимо все время поддерживать популярность и как только она начинает падать, то начинает падать и самооценка, а стимулирование такой самооценки очень сложный процесс. Многие популярности остаются в очень плохом положении после их звездного часа, не имея возможности поддерживать свою самооценку, потому что она подкреплялась внешними источниками, и была как правило искажена.
Даже если и когда мы идём на мотивационный курсы, то мы попадаем в свой личный эгрегор. Рядом с нами возникают такие же жертвы, которые сами не могут поддержать свою самооценку. Мастер который нам оказывает услугу является лишь архетипом нашего родителя, потому что везде куда мы попадаем, на какие-то курсы, это мы и есть.
Пока мы там не находимся, это не мы, как только мы туда попали, мы этим и стали. Нужно отслеживать не то куда мы идём и что мы делаем, а то какой мастер нас ведёт потому что мастер этот и есть мы, у него такие же проблемы как у нас, он испытал тоже что и мы, но он будет вести себя как родитель, как твой родитель, и повторять твою травму, возможно что оптимально.
Это конечно не исключает игровой интерес периодического желания создавать коллаборации для спасения других, потому что всё является фантазией и почему бы не жить в ней эффективно и интересно, поэтому для каждого отрезка сознательной жизни подойдут разные инструменты воздействия.
Наставница была таким вот мотиватором, имеющая трансформационный курс, детской травмы имени себя. В котором она успешно играла роль оптимального родителя, накачивающего свое дитя грандиозностью и завышенной самооценкой, одновременно поддерживая необходимые связи жертвы с абьюзером, периодически вводя учениц в регресс, также как это делали с ней родители.
