Моя комната была последней по коридору, я повернулась направо и на цыпочках посеменила к лестнице.
Факелы отбрасывали колеблющиеся тени, так что мне все время мерещилось, что за мной кто-то крадется. Некоторые дощатые половицы предательски скрипели. Дойдя до лестницы, я задумчиво посмотрела в сторону правого крыла. Логически поразмыслив, предположила, что канализацию с трубами с верхних этажей здесь еще не изобрели, и пошла вниз. Каменные ступени неприятно холодили ноги и откуда-то тянуло сквозняком. Я поежилась.
Спустившись на второй, хозяйский этаж, не смогла сдержать любопытства и решила хоть одним глазком посмотреть на него. Днем такая возможность вряд ли представится.
Остановившись у лестницы между левым и правым крылом коридора, я завертела головой, решая, куда пойти. Со своего места ничего особенного не увидела — тот же коридор и те же двери. Хотя нет, функционально те же, а вот внешне…
Благодаря более щедрому освещению господского этажа все было отлично видно. Двери оказались очень добротно сделанными из какой-то наверняка дорогой породы дерева. Я скользнула к ближайшей. Она была из нежно-розовой древесины с тонкими темными прожилками, а искусно вырезанный орнамент просто выше всяких похвал! Я медленно провела рукой по затейливым завитушкам, потом по гладкой части дерева.
Видимо, в какой-то момент нажим оказался чуть сильнее, и дверь неожиданно поддалась. Я вздрогнула, отдернув руку, и уже приготовилась бежать сломя голову, но дверь приоткрылась совершенно бесшумно, и никто не спешил возмущаться нарушенным уединением. Внутри комнаты стояла совершеннейшая тишина.
Сердце заполошно билось в груди, но, видимо, любопытство родилось раньше женщины. Поэтому, не удержавшись от искушения, я толкнула дверь еще немного и, приблизив лицо к образовавшейся щели, заглянула внутрь.
В комнате было темно, но в ее глубине, чуть левее открывшегося мне обзора, горела свеча. Она лишь слегка рассеивала темноту по периметру, но даже в этом слабо мерцающем свете я могла хорошо рассмотреть богатую обстановку. Массивные шкафы, комоды и секретеры напомнили раритетную мебель из антикварного магазина на углу моей улицы. Из той, прошлой жизни.
В глубине комнаты послышался какой-то шорох. Я насторожилась, но звук больше не повторился. Осмелев, я просунула голову еще чуть вперед и скосила глаза влево.
По центру стояла широкая резная кровать, накрытая балдахином из тончайшей органзы. На ней я разглядела силуэт лежащей на спине девушки. Лица с такого расстояния видно не было, но то, что она молода, было очевидно.
На прикроватной тумбочке горела свеча. А рядом, на стуле… мой принц, моя бессонная ночь, моя мечта! Он сидел, локтями упираясь в колени и положив подбородок на сцепленные в замок руки. Его взгляд задумчиво скользил по лицу спящей девушки.
Мое сердце болезненно сжалось. И, похоже, разбилось на мелкие осколки. Видимо, где-то очень глубоко в душе у меня еще брезжила робкая надежда, как у всякой безнадежно влюбленной женщины.
«А вдруг… Вдруг, как в сказке, он меня заметит, оценит и полюбит такой, какая я есть? Без денег и титула, без замка и богатого приданного?»
Вот же! Неужели с новым молодым телом я и мыслить начала, как девочка-подросток!? Да что тут говорить, конечно же да. Я тяжело вздохнула. И, видимо, забывшись в своих мыслях, сделала это недостаточно тихо.
Гость хозяина замка резко поднял голову и спросил:
