Многовластие - страница 14

Алексея не направили на съезд, хотя ему было интересно поучаствовать. Заседания проходили в здании Первого кадетского корпуса. Когда-то это был дворец Александра Меньшикова, сподвижника и друга Петра Первого. Строгое и изящное здание на берегу Невы. В этом году занятия здесь не проводились. Многочисленные делегаты уместились в просторном помещении актового зала.

Елена была очень сильно занята стенографированием и расшифровкой выступлений, но зная интересы своего нового друга, она старалась углубиться в атмосферу происходящего, а потом рассказывала Алексею.

Они сидели за столом на кухне у Лены. Перед ними стояли чашки с чаем.

– Всего по списку было тысяча девяносто делегатов. Конечно, больше всего представителей Питера. Всё мужчины, мужчины. Бороды да усы. Случаются и бритые лица. Политика, считается, это дело сильного пола, – рассказывала Лена.

– По составу все больше эсеры да меньшевики, – предположил Алексей.

– Конечно. Их большинство. Только единства у них нет, вот что я заметила. Все разбиты на большие и малые группы.

– Это в их обычаях, – со знанием дела сказал Алексей. – Вечная борьба всех со всеми и постоянное несогласие. Когда-нибудь это скажется. Их противники большевики живут одной сплоченной группой. У них партийная дисциплина. Поэтому они в будущем имеют много шансов на власть. Видимо, копья ломаются вокруг вопроса о той самой власти.

– Естественно. Одни заявляют, что нынешний состав коалиционного правительства хорош, другие, наоборот, что нужно удалить министров-капиталистов, как они их называют.

– А этим «капиталистам» и возразить нечего, потому что их представителей на социалистическом съезде быть не должно, – иронизировал Алексей. – Этого следовало ожидать. Тем более, что леваки твердят одно: власть Советам.

– Что бы ты сказал по этому вопросу, если не секрет?

– Сказал бы, что этот вопрос должен решаться жителями, голосованием, выборами. Для кого власть? – Для всех нас. Мы и должны решать, кто нами управлять должен.

Разговор продолжался. Лена проявляла все больше интереса к теме.

Три женщины и один мужчина в длинной солдатской шинели с трудом протиснулись в здание вокзала Настя едва узнавала своих попутчиков. За спиной у каждой женщины было по мешку, наполненному всевозможными товарами, предназначенными для обмена. Это были женские и мужские одежды, юбки, кофты, пиджаки, головные уборы, обувь, украшения. Многие были совершенно новые. Взятые из своих гардеробов и собранные по родственникам. Были также и деньги, надежно упрятанные под одеждами. Большая часть этих денег была взята в долг. Их приходилось защищать и надежно хранить в дороге. Билеты были приобретены в общий вагон, без мест.

Вокзал времен войны выглядел совсем не таким, как в мирное время. Не только места ожидания в зале, но и каждое свободное пространство, было занято людьми, ожидавшими отправления. Множество вещей и людей, на них устроившихся, портили уютный вид здания. Проходили строем солдаты. Звучали команды. Сновали ребятишки.

Неожиданно все зашевелились. Стали слышны голоса:

– На Нижний Новгород – третья платформа.

Туда устремился поток людей и вещей.

– Похоже, это наш, – сказал солдат Савелий и стал подниматься.

– Что ж на составе ничего не написано? – спросила Настя.

– А вот, кажется, вешают табличку, – откликнулся Савелий.

Поезд состоял не из пассажирских, а закрытых товарных вагонов. К ним и устремилась толпа. По неудобным ступеням пролезли в вагон. Мест для сидения просто не было. Когда заходили, вагон уже был почти полон. Каждый выбирал себе хоть небольшой кусочек пространства. Но толпа прибывала и прибывала. Слышны была перебранка, выкрики, детский плач. Наконец, поезд тронулся. Началось долгое путешествие, полное мучений. Состав изредка останавливался в лесу. Все высаживались из вагонов, чтобы справить свои потребности. Потом снова дорога. На станциях бегали за кипятком. Спали вповалку. Некоторым удалось устроиться поудобнее. Настя доверчиво положила голову на плечо Савелия. Ели то, что захватили с собой сухомяткой. Но главное – ехали. И это успокаивало.