– Ставьте по краям переулка, – послышался приказ.
Пулеметы расставили, как приказано. По два матроса залегли рядом с каждым.
– Смотрите за улицей, пока мы печатаем.
Несколько человек прошли в здание типографии. Когда в прицеле мелькнул человек, пулеметчик без предупреждения открыл огонь. Потом стреляли еще несколько раз, пока не появились большевики с пачками листовок.
Позже выяснилось, что были убиты дворник, две женщины и ранено несколько прохожих.
В квартире Новожженовых вечером третьего числа оставались только родители. Сын Алексей не приходил из Таврического. Он был занят своими делами в связи с надвигавшимся восстанием.
– Виктор, – сказала Антонина, глядя в окно. – Посмотри, противоположная сторона улицы потемнела. Вероятно, освещение выключили.
– Ничего удивительного, – ответил муж, подходя к окну. – У них на электростанции то забастовка, то провокация, то поломка. Будем радоваться, что у нас есть электричество.
При этих словах лампочка мигнула два раза и погасла.
– Ну, вот, – горестно вздохнула Антонина. Снова в первобытность. – Она с трудом нашла в темноте спички и зажгла керосиновую лампу.
– Большую часть жизни прожили без электричества, – махнул рукой Виктор Андреевич. – Как-нибудь и дальше обойдемся. А что с телефоном? – Он снял трубку. – Тишина. Кажется, и он не работает. Когда это все кончится?
Со стороны Невского послышались звуки выстрелов.
– Виктор, у нас Алеша где-то там, – всплеснула руками Антонина.
– Не волнуйся, Тоня, они депутаты, у них власть и охрана, – успокаивал он, но в голосе не было уверенности.
Тревожность в доме усиливалась. Виктор чувствовал, что что-то не так. И вот. Послышался какой-то резкий хлопок с улицы. Это с грохотом была раскрыта уличная дверь. Раздались звуки солдатских сапог на лестнице. Антонина инстинктивно прижалась к Виктору.
– Мне страшно! А вдруг они ворвутся к нам!
Тут дверь комнаты заходила ходунов от ударов кулаками и ногами. Сквозь дверь кричали:
– Открывай!
– Кто там? – довольно жалобно спросила Тоня. – Что вам нужно?
– Патруль, – требовательно ответили из-за двери. – Открывай, а то ломать будем!
– Что делать, – прошептала она Виктору, – открывать?
– Открывай, конечно. Что мы, у кого-то что-то украли!
Он стоял рядом с нею. Дверь отрылась, и не спрашивая разрешения, в комнату, светя фонариками, ввалились сразу три солдата. Их вид даже в темноте вызывал омерзение. Нечищеные сапоги, гимнастерки со следами пятен, пьяные лица.
– Там табличка на двери, – сказал один. – Судья. Приятно познакомиться. Один такой навесил мне срок. Не ты ли это будешь? – надвигаясь на Виктора, стал спрашивать рядовой.
Не дойдя Виктора, он остановился, и стало понятно, что бывший зэк не чувствует уверенности в своих силах. Это позволило хозяевам перейти в наступление.
– Вы, нетрезвые, врываетесь в квартиру законопослушных граждан, называете себя патрулями. Выходите, пока не вызвали настоящий патруль! – громко отчитала Антонина, понимая, что все зависит от вооруженных пришельцев, и никакой патруль им не поможет.
Пришельцы готовы были пойти на мировую.
– Сейчас обыщем покои буржуев. Найдем, что вы прячете! – Один из солдат отправился в спальню, светя фонариком.
– Где ваш ордер на обыск? – спросил Виктор как можно строже.
– Вась, какой им орден нужен, – спросил один солдат другого, явно не зная, что такое ордер. Василий пожал плечами. Он тоже не знал.
