Модная народная - страница 3
В работе отец был очень требовательный и в то же время душа нараспашку. Уж если он за что-то брался, можно было быть спокойным: как человек ответственный за свое дело, он выполнял его на самом высоком уровне. Все у него получалось. Если что-то сказал, пообещал, значит – «железно» сделает. Папа был партийным человеком, очень серьезным и основательным.
Однажды он придумал такую вещь: случился колоссальный урожай помидоров, вывезти который не представлялось возможным, но и дать погибнуть – жалко, ведь столько трудов вложено! Прямо на поле поставили специальную печь, и из томатов варили пасту, которую сами колхозники с удовольствием и раскупили. За эту самовольность отцу потом выговор объявили по партийной линии. К сожалению, такое было. Сплошь и рядом допускалась бесхозяйственность, а деловая инициатива часто наказывалась.
Я и мой брат Валера не могли запятнать авторитет отца. Детям председателя колхоза нельзя было не трудиться на полях. Почему дети рядовых колхозников должны работать, а мы нет? И мы работали на полях наравне со всеми. Пололи, поливали. Когда покос или посевная, вся деревня поднималась, и мы в четыре утра вставали. У нас как было: зимой учимся, а в каникулы – работаем. Это у кого-то каникулы как каникулы, а нам отдыхать летом казалось зазорным.
За свою работу мы получали деньги, как и все, 15–30 копеек за одну прополотую грядку. А у Валерки вообще были большие амбиции. Он всегда зарабатывал больше всех. Как же – сын председателя должен работать лучше всех. Валера шел на самый тяжелый участок – сенокос. Причем косили не комбайном или сенокосилкой, а косой-литовкой.
Помню такой случай. У нас не было коровы, родители вообще не держали скотину, некому было за ней ухаживать. Мама – учительница, целый день в школе. Отец – председатель колхоза, тоже занят. Мы в школе, на занятиях. И вот Валера заработал на сенокосе стог сена и отдал его соседям. Так они нас потом долго поили молоком.
Люди, связанные с землей, – они другие. Они умеют разговаривать с планетой, с ее энергией. Человек, который с землей имеет дело, – мощный, сильный. Наверное, и мне это генетически передалось.
Папа мой, Георгий Иванович, происходил из казаков. По происхождению я потомственная казачка, с Юга России, родилась и выросла в Астраханской области. Уклад дома был свой, казачий, неповторимый, ведь казаки – это особое сословие. Добрейшие люди! Гостеприимство, душа нараспашку. Чтобы кто-то голодным остался или кто-то ночевал на улице – сроду такого не было. В казачьей семье меня приучили к порядку, дисциплине, уважению старших, хорошей учебе и обязательно – труду.
Моя мама, Тамара Александровна, по своей природе была женщина тихая и спокойная, но обладала сильным и волевым характером. Мы, дети, никогда не слышали, чтобы она кричала, говорила на повышенных тонах. Никогда. Могла умолкнуть, уйти в себя, но не выплескивала эмоции. Она была человеком довольно строгим, сдержанным, уравновешенным, с каким-то обостренным чувством справедливости, которое и в нас воспитала. В своих воспоминаниях и снах я вижу ее всегда молодой, красивой, энергичной – такой она останется со мной навсегда.
С отцом они встретились после войны. Мужем и женой стали в 1948 году. Они были совершенно противоположными людьми, и, может быть, благодаря этому жизнь прожили чудесную.
Мама работала учительницей младших классов. Когда началась война, ее мобилизовали на фронт. Два года она служила в военной цензуре в Сталинграде, потом с наступающими войсками дошла до Белоруссии. Когда демобилизовалась, вернулась домой к родителям и стала продолжать работать учительницей начальных классов.