– Привет, – начала я жизнерадостно. – Я твоя соседка из дома напротив, Чили, помнишь?
Он вскинул на меня свои жуткие глаза и – опа! Сжался, съежился, будто хотел стать еще меньше ростом – ну прямо мимоза стыдливая. Снова уставился в пол. Руки повисли по бокам безвольно, как плети. Лицо закрыла сальная челка.
– Слушай, – меня все его комплексы стали реально раздражать, – ты Дэвид, да? Я тут типа опаздываю, никак не могу найти восьмой класс. Восьмой «А». Не знаешь, где у них первый урок?
Пацан молчал, как рыба об лед. Я почему-то подумала, что если бы он наконец поднял голову и распрямил спину, то, наверное, стал бы выше меня.
– Скажи хотя бы, я в нужном блоке?
В ответ – тишина. Может, он вообще немой? Ага, немой мальчик из хора. Или глухой?
Я склонилась к его уху и рявкнула:
– Восьмой «А» – где он?
Парень отскочил, глянул на меня быстро и искоса, как-то по-птичьи, черным своим глазом. Что-то пробормотал и потопал по коридору. Кул! Я уже решила, что никогда не найду этот чертов класс. Но тут Монстрик остановился, опять как-то бочком, и стоит такой, на месте топчется. До меня дошло, что это он меня поджидает! Я дернула за ним. Дэвид ускорился. Я уже почти бежала, а он топал себе впереди своими длинными ногами – нос в землю, рот на замке. Внезапно мне стало смешно. Я остановилась. Интересно, что теперь?
Он пронесся еще немного, замедлился, встал на месте. Снова вполоборота. Вроде: я на тебя не смотрю, я тут так, случайно проходил. Но он ждал меня. Теперь я это точно знала. Он вел меня к цели и не ушел бы без меня. Я улыбнулась ему. Непонятно было, видел ли он что-нибудь: Дэвид упорно пялился в пол. Но я все равно улыбнулась. Сделала шаг. Он тоже сделал шаг. Замерла. Он остановился. Это походило на странную игру. Я могла следовать за ним, но не могла идти рядом. Так мы и дошли до очередной двери. Все так же молча парень открыл ее для меня.
Оказалось, я попала куда надо. Еще оказалось, что я ошиблась. Дэвиду было не тринадцать. Потому что он – бочком-бочком – вперся в класс следом за мной.
– Во, у Гольфиста появилась подружка! – раздалось с задней парты.
– Причем зачетная!
Ржач, свист, мечущаяся у доски пухлая коротышка, пытающаяся успокоить разошедшихся придурков. А я стояла и пыталась сообразить: при чем тут гольф?
Дэвид между тем проскользнул мимо меня, все так же не отрывая глаз от пола, будто там была нарисована путеводная линия. Кто-то высунул в проход ногу, но он ее просто перешагнул. Кто-то двинул ему кулаком в бедро – парень покачнулся, но даже не пискнул. В своем черном свитере-платье, с опущенной темноволосой головой он напоминал пингвина, бесстрашно пробирающегося к гнезду через лежбище агрессивных моржей.
Наконец он дошел и чуть ли не упал за пустую парту. Кто-то почти достал беднягу – дернул сзади за рюкзак. А до меня дошла одна простая истина. Дэвид был паршивой овцой класса со странным прозвищем Гольфист; чмом, которого не гнобит только ленивый. И меня угораздило засветиться рядом с ним.
«Сбей меня своей гребаной тачкой, я тебе заплачу!»
Сегодня мне полагалось находиться в универе, но я ушла с пар, сославшись на головную боль. Потом возьму конспекты у Лотты – она всегда лекции записывает на айпад, так что ей будет достаточно ткнуть пальцем в экран и скинуть файл мне на почту.
На самом деле я твердо настроилась отсидеть занятия до конца. Но когда во время любимого курса «Культура и СМИ» поймала себя – который раз! – на рассматривании фоток Шторма в Гугле, позорно сбежала с корабля науки и бросила якорь в кафе. Находилось заведение предположительно одинаково далеко и от дома, и от универа, так что шанс наткнуться тут на кого-то из знакомых был минимальный. Мне просто требовалось подумать и подлечить взбудораженную психику какао со взбитыми сливками и печеньками.
