– Ну, на первый взгляд милые люди. Конечно, наши политические взгляды расходятся, но…
– Пап! – Я закатила глаза, заметив под потолком паучка, который свисал на паутинке и шевелил лапками. – Кончай уже со своей толерантностью.
Папа вздохнул и взял горчицу.
– Я бы на твоем месте проверил, в порядке ли фонари на твоем велосипеде.
В этом весь папа. Фонари!
– Знаешь, кажется, я поняла, почему мама нас бросила. – Я встала из-за стола, швырнув недоеденный гамбургер в раковину. Конечно, не попала. – Ты никогда не называешь вещи своими именами!
И я эпично затопала по лестнице наверх.
15 октября
Ненавижу, ненавижу, ненавижу в двенадцатой степени!
Сегодня был первый школьный день. Утром долго торчала у шкафа, решала, что надеть. Почти все шмотки, что покупала мне мама, кончили в секонд-хенде вместе с гитарой. Мама работала в Доме итальянской моды и регулярно моталась в Милан, откуда привозила пробники новых коллекций. Вот в этих пробниках я обычно и расхаживала: готовая детская модель для сотрудницы Дома и предмет дикой зависти всех девчонок в школе. Гламурные, естественно, пытались набиться в друзья, одновременно строя за спиной всякие козни. Ботанки от меня шарахались как от чумы. Мальчишки пускали слюни, но, к счастью, издалека – королев за попу не хватают. В итоге через все свои школьные годы чудесные я шла одиноко и с высоко поднятой головой, мечтая о драных джинсах и кофте с капюшоном, который можно пониже надвинуть на голову.
Теперь мой шкаф заполняли как раз такие джинсы и еще куча дешевого ширпотреба из H&M. Я пыталась создать себе новый имидж. В меру спортивный, в меру современный, в меру расслабленный… никакой. Это было трудно. Действительно трудно. Провозившись полчаса и основательно взмокнув, я плюнула на все, влезла в наобум взятые тряпки и рванула из дому. На велике долетела до школы за восемь минут. И все равно пропустила утреннее песнопение – такая тут идиотская местная традиция: петь всей школой перед началом занятий. Папа, конечно, это заметил – он-то пришел на работу вовремя.
Ладно, плевать. Я заметалась по коридорам. В отличие от моей старой школы, эта оказалась скопищем одноэтажных зданий из желтого кирпича, слепленных кое-как вместе с помощью крытых переходов. Строения разделялись на блоки А, В, С и так далее. В очередном коридоре я наткнулась на план, но только он скорее запутал, чем помог. Расписание, заботливо распечатанное папой, я, конечно, забыла дома, так что для меня оставалось загадкой, в каком блоке располагались старшие классы. Спросить тоже было особенно некого. Первый урок уже начался, и вокруг носилась только какая-то малышня в дождевиках – очевидно, собираясь на занятие на свежем воздухе.
Я бросилась влево, свернула за угол, потом за другой… и облегченно перевела дух. В следующем коридоре торчала знакомая фигура. Линялую рубашку сменил столь же линялый и растянутый свитер, свисавший так низко, что напоминал уродливое платье. Вместо клогов на ногах красовались потрепанные кеды. Без шнурков. Тощей шеей, торчавшей из широкого грубого ворота, Дэвид напоминал выпавшего из гнезда птенца. Он изучал пол с растерянным выражением на лице – будто, как и я, не знал, куда ему нужно или нужно ли ему куда-нибудь вообще.
Я притормозила и спокойно подошла ближе – не хотелось спугнуть Монстрика. Блин, ну и грязнущий у него рюкзак! Им что, после дождя в футбол играли? Хотя… Кто знает, если парнишка успел засветиться как мальчик из церковного хора.
