Мои аллюзии - страница 112

– Что? – Ведёт бровью, когда поворачивает голову и встречает мой внимательный заворожённый взгляд.

– Мне нравится, как ты рассказываешь. – Не могу удержать улыбку.

– Знаю, в этом плане я крут. А если без шуток, мне и правда под силу столькому тебя научить, да это ж просто чума! – Делает классный звук "пуф". – Могу так много нового открыть тебе в музыке. Устроим тебе музыкальный ликбез, а? Возможно, даже удастся объяснить истинную природу твоих мурашек, но тут уже понадобятся умные-муз-слова, как ты говоришь, так что прежде надо тебя терминологически подготовить и поднатаскать.

– Юному падавану очень стыдно за то, что он многого не знает и не разбирается в музыке. – Шутка заходит.

– Спокойно. Я всегда буду снисходителен ко всем твоим маленьким недостаткам, поскольку хочу и могу наслаждаться твоими достоинствами. И, кстати, ты глубоко ошибаешься. В музыке-то ты как раз очень круто разбираешься, но да, ты действительно многого не знаешь. И тут совершенно нечего стыдиться, нужно радоваться и благодарить небо.

– Радоваться и благодарить? Поясни.

– Радоваться тому, что тебе столько всего интересного предстоит узнать, так сказать, открыть для себя этот новый дивный мир. Ну а благодарить небо за то, что оно послало тебе такого умного, просвещённого, талантливого и невероятно обворожительного учителя, как я. Йода и рядом не стоял!

– Хвала небу! – Складываю ладони в молитвенный жест.

– Ещё и красавчик. – Как же он игрив и шутлив в этот миг.

– Я бы преклонила колени, но ты сам запретил. Так что… – Остин смеётся, никак не могу привыкнуть к его смеху, каждый раз, как в первый раз, опять хочется хлопать в ладоши от восторга.

Болтаем до тех пор, пока в комнате не становится совсем светло с приходом нового дня, ненадолго прикрываю глаза, которые начинают побаливать от сухости, и незаметно для самой себя проваливаюсь в сон.

Глава 12.

Исчезновение

Слышу вибрацию телефона, просыпаюсь и стараюсь не двигаться. Постельный сосед садится на край кровати, проводит рукой по волосам, потирает подбородок, чуть шурша щетиной. Сколько сейчас? Судя по свету за окном ещё жуткая рань.

Диафрагма невыносимо больно поджимает моё сердце: понимаю, Остин собирается уходить. Встаёт с кровати, надевает свой чёрный худи, поворачивается к тумбочке, чтобы захватить ключи и сигареты, но замечает, мою осторожную тихую слежку.

– Уходишь? – сиплым после сна голосом, робко спрашиваю, приподнимаясь на локтях. Ответ очевиден, просто не знаю, что ещё сказать.

– Даже самый ленивый уже сказал, что мы – биологические роботы. Я – верный тамагочи режима, и у меня много дел. – Закидывает мелочи в карман. Очень не хочу, чтобы он уходил, но магия ночи умерла с первыми лучами нового дня. Парень обувается, накидывает куртку. Возвращается за коробкой с ловцом.

– Как тебе идея утреннего стриптиза? – В мгновение его серые глаза обращаются ко мне и сверкают жадным азартом предвкушения. – Давай же, медленно сними с себя всё лишнее: задачи, ответственность, груз чужого мнения… Устрой эдакий стриптиз освобождения. Оставайся.

Мне никак не удержать его…

– Хах. Ну уж нет. Сегодня, увы, нельзя скинуть оковы интеллектуала и признать себя беспечным деградантом, так что никакой обнажёнки, достаточно уже того, что из-за тебя летят к чертям все мои режимы. С кого я и готов страстно срывать обязательства, так это с тебя; в любой момент готов грубо войти в твоё положение. Обращайся. – Подмигивает. – Не забудь, развратница, собираемся сегодня в 8. – Подхватывает коробку и уходит, не прощаясь. Такое ощущение, что каждый раз вместе с ним из моей жизни уходит вся радость и все восторги. Пустота.