Студия занимает три этажа, в офисной части много столов со стопками бумаг. Несмотря на век технологий и кучу разнообразной техники, здесь действительно горы макулатуры, а ещё тут много людей, много шума и суматохи, словно объявили чёрную пятницу, и все носятся, как сумасшедшие. Я всегда считала эту акцию невероятной глупостью и смеялась над участниками сего действа, вот и сейчас мне забавно наблюдать за буйством людской энергии. Хотя, стоит признать, этот завораживающий смехотворный хаос создаёт и пугающий эффект.
Заходим в большой светлый офис, Рейнольд закрывает дверь, и становится почти тихо. Оглядываю стильное, но неуютное (ровно как и вся студия) пространство: всё здесь чем-то напоминает икеевский органайзер для канцелярии, только исполнен он в значительно больших размерах и приспособлен для упорядочивания людей, но сходство дизайна и функций слишком заметно, всё это настолько очевидно, что в какой-то момент даже этот лысый человек, вдруг начинает смахивать на карандаш, торчащий гладким ластиком кверху.
– As I said, I am more involved in shooting clips and work with a short meter, but now I need a large format. А full meter: good, high-quality and ideological! (Как уже говорил, я больше занимаюсь съемками клипов и работаю с коротким метром, но сейчас мне нужен большой формат. полный метр: хороший, качественный и идейный!). – Его глаза загорелись, мне нравится, как живо он говорит.
Тут все так тараторят? Порой походит на лингвистические экзерсисы. Если да, тогда мне хана. Невероятное напряжение. Кажется, собеседник понимает моё замешательство и заметно замедляется в своём темпе речи. Ещё бы членораздельности добавил, тогда бы я точно начала ему симпатизировать.
(Далее диалоги последуют в переводе)
– Я возглавляю проект и руковожу всем процессом. Организация кастинга, выбор актёров, сценарий конечно же, декорации, съемка, монтаж. Процесс захватывающий. Ты сможешь участвовать на всех этапах, как и договаривались прежде. Вот бумаги. – В мою сторону протягивается худенькая (почти дистрофичная) пачка листов в скоросшивателе. Конечно же на английском. Уже с первых строк мне мало что понятно, но, в целом, текст документа выглядит внушительно. Делаю умное лицо, хотя по правде ощущаю себя конченой тупицей. Вида при этом старательно не подаю. – Тебе нужно поставить свои подписи, где отмечено. – Выводит меня из небольшого ступора важный человечек, сидящий за столом в своём офисе. И чего я нервничаю?
– Тебе бы сначала прочитать, вникнуть и только потом уже подписывать. — Этот голос всегда подкидывает мне здравые идеи.
– Какой смысл ему меня обманывать или что-то ещё? Вроде, нет мотива. Рискну.
– У тебя проблемы с инстинктом самосохранения. – Мысленно отмахиваюсь.
– Можно ручку? – Рейнольд с лёгкой усмешкой подаёт её мне. Коварная усмешка, но убеждаю себя, что мне это только показалось.
– Я определил твой гонорар в размере 0,5% от общей суммы кассовых сборов. Более того, пока ты в Штатах, тебе обеспечен номер в отеле и 100 баксов в неделю. – Открывает бумажник и достаёт несколько купюр. – Вот, держи. – Протягивает мне 400 долларов. – Тебе одобрили визу на месяц? – Неловко брать у него деньги, успокаиваюсь тем, что это всего-навсего условия контракта, зарплата. К тому же, моих сбережений не хватит на жизнь в одном и самых дорогих мегаполисов мира. Принимаю купюры.
