– О чём задумалась? – Мои нахмуренные брови выдают меня с потрохами.
– О своём чувстве по Станиславскому. – Предмет моего обожания совершенно не понимает о чём я, смотрит странно, делает глубокий вздох, выдыхает ртом, поднимает лицо к тёмному небу.
– Пройдёмся? – Смотрю на запущенный им клубочек пара и киваю в согласии.
Холодно, и мне не хочется шататься по улицам, но учитывая, что он составляет компанию, отказываться попросту грешно. Неторопливо идём по тротуару, отходя подальше от шума и вывесок.
– Знаешь, твоё понимание… Не, не так. Ты ни хрена ведь не понимаешь. Короче, твоё чувствование музыки, меня удивляет. Ты не разбираешься и не знаешь её от слова совсем. Блин, в отношении музыки ты – полный кретин. Но ты чувствуешь её крайне тонко и верно. И это бесит невероятно. – Последнее добавляет тихо, как бы между строк. Замолкает на минуту, усмехается и продолжает. – Ты знакома с такими композициями, о которых большинство современных слушателей даже понятия не имеет. Вот же чёрт! Ты уважаешь и шаришь старую школу. Тебя цепляет классика. И у тебя эти твои мурашки от таких вещей… Ты совершенно далека от теории музыки, но ты полностью в музыке. Ты – словно бы последний отзвук той эпохи, которая мне очень нравится. И ты меня напрягаешь. Очень-очень сильно. Но, я поговорил с ребятами, Зак был последним, с кем стоило обсудить ряд вопросов, касающихся тебя. И по итогу все парни не против того, чтобы я поработал с тобой.
– Значит, ты запишешь ещё мелодии?! – радостно восклицаю. Не верится! Вот так удача!
– Ээээм… Ну, не знаю…
– Как это понимать? – Пытаюсь заглянуть в его лицо. Его уголок рта скользит вверх. Почти улыбается! Он прикалывается!
– Теперь Рей должен меня поупраааашивать.
– Да ну тебя! – Смеюсь и толкаю его локтем в локоть, не вынимая руку из кармана. Дело в шляпе! И хор поёт аллилуйя! Утрись Рейнольд! – Так, будешь только ты работать?
– Не совсем. Мне в любом случае нужна будет помощь парней с инструменталом, на аранжировке и трекинге, плюс во время сведения звука и мастеринге. – Смотрю на него большими глазами. – А, ясно, эти слова тебе ни о чём не говорят, – вздыхает, и в воздух вырывается белый пар.
– Не то что бы… Но да, – честно признаюсь и посмеиваюсь, глядя на его высокопробный кадык.
– У меня намечается большая работа вне музыкальной сферы. Так что, нужно будет успевать посещать репы, плюс согласовывать работу с тобой и успевать на съезды. Пизд*ц, во что я ввязываюсь? – Опять трёт переносицу. Всё же эта идея ему не нравится. – Завтра заеду к Рею, обсужу с ним твой контракт и заодно скажу, что музыка за мной. Во всяком случае часть.
– Часть?
– Именно. Я пишу только в паре направлений. Уверен, Рей захочет большего разнообразия и добавит композиторов. И это резонно.
– А что значит "обсудишь контракт"?
Остин загадочно кривит губу в усмешке и ничего не отвечает. Вижу, он задумал что-то, и от этого мне не по себе. Не то чтобы предчувствие, но я не любитель перемен и конфликтов, а корректировки в контракте скорее всего изменят или наши отношения с Рейнольдом, или мою роль в процессе создания картины. Меня в любом случае не устраивает эта коварная хитрая ухмылка. Он меня до инфаркта доведёт!
– Твоя загадочность слишком давит мне на нервы.
– Отлично! – самодовольно заявляет он. Не могу не закатить глаза. Проходим ещё пару поворотов и выходим к небольшому скверу.
