– Он же незакончен.
– Мне подходит.
– Ладно. – Не стану спорить с его желанием, особенно, когда он так хмур. Никогда не отдавала кому-либо свои рисунки, даже не показывала их никому, но его воле не могу сопротивляться. Лист вырывается из альбома с резким характерным звуком, от которого непроизвольно вздрагиваю.
– Так, что ты хотела показать? – спрашивает, когда я пару секунд бесстыже пялюсь на его пальцы, которыми он держит мой рисунок.
Выхожу из ступора. Разворачиваю к нему ноутбук.
– Вот. Не знаю, что за здание, Google почему-то выдает похожие, но не именно его. Оно должно быть где-то здесь, в Нью-Йорке. Может, тебе знакомо это строение, и ты подскажешь, где мне найти его?
– Нужен адрес здания?
– Меня большей интересует не здание, оно скорее за ориентир. Нужна улица. – Показываю подборку панорамных фото.
– Мне незнакома эта улица, – вздыхает. – Поехали. – Киваю. Становится самую малость грустно от того, что он даже не поинтересовался, зачем мне эта улица. У меня опять маски? Пока занимаюсь спешным самоанализом, мой посетитель торопится делать дела. Выглядит уставшим. Кажется, за последние минут 10 настроение у него заметно испортилось.
– А у тебя выходные удались, да? – Бросает многозначительный взгляд на бутылку и свечи, перед тем как покинуть номер.
– Ага, было атмосферно. Отдохнула. А твои как?
– Было продуктивно. Устал. – Не вижу смысла расспрашивать, чем именно обусловлена его усталость. Логичные рассуждения о том, от чего может устать молодой мужчина в компании сексуальной молодой женщины, приводят к единственно верному ответу. Он буквально выжат, как лимон. В голове, словно по заказу, сразу же рождается пара картин из Камасутры, которые отгоняю от себя.
Когда садимся в машину, Остин кладёт рисунок на задний диван. Посмотрев на бумагу, я тут же вспоминаю о другой бумаге.
– Я так и не прочитала контракт. – Открываю бардачок, в котором по-прежнему лежат документы, а презервативов стало (как мне кажется) меньше. Стараюсь гнать от себя навязчивые мысли о том, куда же контрацептивы могли деться. Может он наполнял их водой и сбрасывал с крыши? Ну да, ну да, конечно. Отвлекаюсь на изучение контракта. Много терминов и профессионализмов, чьё значение мне, увы, недоступно. Смысл фраз путается или и вовсе разбивается о труднопереводимые слова.
– Если честно, ничего не понимаю. Что это всё значит?
– Значит, что без твоего согласия ничего не идёт в работу.
– Выходит, от меня в некотором роде будет зависеть процесс, в котором я ничего не смыслю. Прекрааасно! – Давлю сарказмом. Смакую предвкушение провала.
– Рей будет руководить процессом, готовить бумаги, договора, контракты, акты и прочее, нанимать людей, но последнее слово за тобой. Старайся быть как можно ближе к теме. Прислушивайся, доверяй Рею в том, в чём самой сложно разобраться. Он – своеобразный тип, но он не подведёт. Это в его же интересах.
– Страшно. – Не верится, что действительно произношу это и признаюсь.
– Ты – добрячка. Но этот город стремительно меняет людей. Ты быстро адаптируешься к агрессивной среде. Справишься. К тому же, тебя окружают профессионалы своего дела. – Поражаюсь тому спокойствию, которое источает этот человек. – Только помни, что зачастую этим профи не хватает души. Для них эта работа – просто очередной проект. Только для тебя это нечто особенное, большее.
Продолжаю изучать контракт. Над ним придётся ещё долго сидеть, вооружившись переводчиком.
