Мои аллюзии - страница 90

– И это всё, на что ты способна? – встречает меня колкой фразой. Глаза горят непонятным мне гневом. Чего ему от меня надо?!

– Это всё, чего ты достоин. – Молчим и пялимся друг на друга. Смягчаюсь. Увожу тему. – К тому же это всего лишь разрывы эпидермиса – ничего смертельного.

– Речь о другом. Неужели не будет ни нравоучений, ни расспросов? – Дискомфортно от непонимания того, что вообще в принципе с ним происходит. Кажется, Остин и сам не знает, что с ним, вижу в его глазах вопросы. Его злоба из-за отсутствия ответов? Проблема в том, что у меня, мало того, что нет ответов, так ещё и не понимаю его вопросов, парень сегодня явно пришёл не по адресу.

– Я не священник, так что… Исповедь – это не ко мне, ни чем не могу тебе помочь. Но если сам хочешь… – Прислоняюсь к шкафу, сесть на кровать – означало бы оказаться слишком близко к нему, и соответственно попасть в зону поражения.

Он просто смотрит в меня, проваливаю миссию "Не смотри на него!". Тело предательски реагирует на его напряжение, от чего словно бы сотни ледяных пауков пробегают по всем мои внутренностям, пробираются через желудок к горлу и направляются к голове. Те ещё ощущения. Ненавижу "пушистых" восьминогих. Набираюсь решимости вступить с Остином в затеянную им безмолвную полемику. Он не выдерживает.

– А ты хочешь? – Пялимся друг на друга с минуту не меньше. – Ты ведь хочешь меня, я знаю. – У меня глаза лезут на лоб. Серьёзно? В этот раз не похоже на шутку. Остин огибает кровать, идёт в мою сторону. –  Меня бесит эта херня! Давай переспим и проехали!

Шок! На его лице злоба, настроен решительно и подходит слишком близко. Деваться мне некуда, упираюсь спиной в шкаф.

– Не надо. – Пытаюсь сохранять суровость в лице и достучаться до его благоразумия. Он кислоты наглотался? Несмотря на мой протест, подходит и располагает руки по сторонам от меня, опирается на шкаф. Критическая дистанция. В нём жестокость. Мне не страшно, мне странно, внутри меня стопроцентная уверенность, что он не сделает мне больно и насиловать тоже не станет. В любом случае, это не будет изнасилованием, прыткий умник меня раскусил! – Я не хочу… – произношу максимально спокойно, не договариваю слова "так" и вздыхаю. Он склоняется надо мной, при такой максимальной близости удаётся разглядеть его глаза: темно-серые, узорчатые.

Его зрачки приходят в странное движение, словно заработал зум. Остин заметно дёргается, чуть поворачивает голову набок. Лучше не провоцировать непонятную для меня реакцию. Не боюсь его активировавшейся теневой стороны, так что закрываю глаза и медленно отворачиваю голову в сторону, после чего чувствую, как он отшатывается, слышу, как тихо выходит из комнаты. Только когда понимаю, что осталась одна в номере, открываю глаза.

Хочется пойти за ним, а не могу. Злюсь на него. Злюсь на то, что он убеждён, что я хочу его. Даже я ещё не до конца знаю это, а он уже уверенно твердит об этом. Твою ж мать!

Закрываюсь на защёлку. Зарекаюсь больше дверь не открывать. Во всяком случае сегодня. Он сам не свой. Не верится. Просто в голове не укладывается, что он сначала подрался, а потом пришёл ко мне с идеей переспать. У него всегда секс это вот так..? Бац и поехали?! Сразу же вспоминаются слова М. Лабковского: "Секс в мыслях мужчин опасен в двух случаях: если в мыслях всегда только секс и если секс всегда только в мыслях".

Конечно же не могу уснуть, он – моя бессонная мысль. Глазею на его куртку, которая по-прежнему валяется на полу, и через час мучений, терзаний и споров с собой, хватаю её и несу в ванную, чтобы отмыть. Не могу иначе. На изделии нет никаких потёртостей или других изъянов, грязь не впечатана. Складывается впечатление, будто бы он просто отшвырнул её в сторону, чтобы не мешала в потасовке. С кожи всё легко отмываться простой водой.