Мои родные - страница 4

Конечно, у этой истории странный привкус. Но достаточно символичный, потому что именно этот случай стал импульсом к моим семейным исследованиям. И копать нужно было уже не лопатой.

Я стала просить бабушку рассказывать больше семейных историй. Я хотела знать всё. Каким был мой дед? Кто были его родители, откуда? А кто были её родители, её бабушка и дедушка? Очень быстро я поняла, что информации и родственников так много, что я не запоминаю. В следующий раз я пришла к ней уже с тетрадью и ручкой, чтобы нарисовать семейную систему, и самой лучше во всём разобраться.

В какой-то момент она утомлялась от моих расспросов, и тогда говорила, что больше не хочет ничего вспоминать, потому что их уже нет. И зачем они мне? И ещё, что я нудная: «Нет-нет… усидчивая».

Тогда я переключилась на других родственников. Приезжала в гости и расспрашивала их. И возвращалась к бабушке с новыми данными, чтобы всё уточнить. Её одновременно это и трогало, и удивляло, и забавляло. Мой энтузиазм был непонятен. Ей казалось, что люди, которые были близкими и живыми в её памяти, как, например, папа Леонид Трещалин, должны были быть далёкими и мёртвыми для меня. Но было иначе. Почему-то я чувствовала необъяснимую теплоту к ним и какую-то связь. Иногда она могла сказать: «Отстань», и резко оборвать нашу беседу о прошлом или более мягко: «Всё, Вика, у меня литературный перерыв!»

Конечно, все они умерли. Нет теперь и моей бабушки Лии, нет дедушки Владимира, Лидии Острокопытовой и Бориса Зубова, с которыми мы пили чай и вспоминали их истории. Нет моих предков, но в сердце я ношу каждого. Каким-то образом истории их жизней вошли в мою, став неотделимой частью. Наконец пришло время о них рассказать.

От бабушки Лии я узнала, что корни Трещалиных нужно искать в Видном, в селе Молоково, расположенном в тридцати километрах от Подольска. На их исторической родине.

Туда я и отправилась. Впервые это было в 2020-м «ковидном году», когда из-за пандемии я снова вернулась в Подольск и начала работать журналистом в местной газете.

В Молокове, на месте кладбища, где были захоронены мои Трещалины, теперь возвышался симпатичный Дом культуры «Буревестник». Была в этом ирония – то ли грустная, то ли смешная. Прапрадед Василий Иванович и его отец, мой прапрапрадед Иван Гаврилович, оказались в буквальном смысле где-то под культурным слоем прошедших эпох.

Я поговорила с заместителем директора Дома культуры. И выяснила, что в селе слышали о Трещалиных, но лично с ними никто не был знаком. Из однофамильцев здесь жила только Надежда Трещалина. Раньше женщина работала в администрации и носила фамилию покойного мужа.

Рядом с клубом сохранился и действует храм Казанской иконы Божией Матери. Там я отыскала то, за чем приехала: книгу об истории храма и приходской жизни. Удалось познакомиться и с её автором – Сергеем Терёшиным, который подписал мне своё творение так: «Не знающий прошлого, не достоин будущего. 19 февраля 2020». Он добавил, что мне повезло, ведь в этой книге есть информация про моего прапрапрадеда, церковного старосту Трещалина. Это было настоящее чудо.

В тот же вечер мне удалось встретиться с Надеждой Трещалиной, бывшей замглавы администрации Молоковского сельского округа, а также разыскать небольшой участок с деревянным домом, где жила пожилая родственница с фамилией предков, набожная баба Маша. По слухам односельчан, она до сих пор посещала храм в праздники. Правда, встреча наша не получилась: живущие с ней не поверили, что меня интересуют лишь её воспоминания.