Мудак! Разве можно так обращаться с женщиной? И ради этого урода Элен отказывается от настоящей пары? От того, кто станет носить ее на руках, сдувая пылинки?
— Перестань, ты ее задушишь! — сжимая кулаки, я шагаю к постели.
Клянусь, если Гор сейчас же не слезет с Элен, не вытащит из нее своего монстра, я зубами вцеплюсь ублюдку в глотку — перегрызу сонную артерию. Но в насилии нет нужды: мои слова будто срывают с Гора покров минутного помешательства. Испуганно распахнув глаза, он спешно покидает рот любовницы, и та, закашлявшись, вытирает слезы.
— Любимая, прости, любимая, — встревоженно шепчет Гор, и я отчаянно сражаюсь с желанием сломать ему руку — ту, которой он нежно, успокаивающе гладит волчицу по щеке. Сломать! Сломать! Вырвать к чертовой матери из сустава. — Я сделал тебе больно? Я не хотел. Я…
— Все… нормально, — голос Элен хриплый. Понимая, отчего он такой, я злюсь еще сильнее. — Правда, Гор, — она осторожно гладит его по бедру. — Все в порядке.
Все в порядке? Элен, почему ты позволяешь так с собой обращаться? Всякой покорности есть предел! Ты достойна лучшего!
Перед глазами — алая пелена. В груди — гнев. Какое там возбуждение? Нет его, схлынуло, уступило место ослепляющей ярости. Еще секунда, один миг, проведенный в этой комнате, и я начну крушить все подряд, взорвусь, как гребаная водородная бомба. Хлопок, треск. Я понимаю, что в попытке сбежать из номера сношу дверь с петель, лишь когда деревянное полотно падает на асфальт, поднимая клубы пыли.
Элен, я спасу тебя. От Гора. От самой себя. Но не сегодня. Сегодня я настолько зол, что едва себя контролирую.
11. Глава 11
Ночь втроем откладывается на неопределенный срок. Не знаю, что случилось с Эштером, но из номера придорожной гостиницы он сбежал как ужаленный. Позже, прячась за дверью спальни, я подслушиваю их с Гором телефонный разговор: в какой-то момент случайно включается громкая связь, и по ушам бьет злой крик того, кто находится на другом конце провода.
— Повторить? — орет Эштер. — Повторим, когда ты научишься держать себя в руках!
С той памятной ночи проходит два дня, и все это время Гор выглядит как в воду опущенный, без конца извиняется, дарит подарки, а в сексе проявляет излишнюю осторожность. Из нашей близости исчезают спонтанность и азарт. Меня больше не шлепают по ягодице в порыве страсти, не закручивают в бараний рог, заставляя кончать в немыслимых позах. Теперь я ощущаю себя хрустальной вазой, к которой боятся притронуться, и это… тревожит.
Тогда, в номере отеля, я не увидела в поступках любимого ничего ужасного настолько, чтобы это заставило Эштера психануть, а Гора — надолго увязнуть в самобичевании. Тем не менее, вспоминая ярость на лице Эштера, наблюдая виноватый вид жениха, я все чаще думаю о том, что наши отношения следует переосмыслить. Вернее, его отношение ко мне и мое — к себе. Вдруг я чего-то не замечаю?
Что там сказал, точнее, выкрикнул Эштер, прежде чем ураганным вихрем снес мотельную дверь? «Почему ты позволяешь так с собой обращаться?»
Как «так»?
Я собираюсь сесть в спокойной обстановке и хорошенько подумать над словами оборотня, пока любимый решает важные проблемы на работе. Даже успеваю заварить чай, когда входная дверь взрывается настойчивым стуком. Это не Гор. У жениха есть ключи, а еще он знает, что двери домов в Авалонском лесу запираются на замок только в исключительных случаях.
