Моисей, кто ты? - страница 29

И стоял Аарон, брат, слушая Мозе; сверкали глаза его, отражали пламень небесного костра.

Стояла Мери-та-Атон, сестра Мозе, прозванная хаабиру Мариам, и лучились её глаза светом собственной души её, души, которая верит.

И выборные от народа стояли и слушали Мозе. И верили тому, что сказал пророк. Верили в своё будущее, которое будет прекрасно. Первый раз говорил им пророк, вот так, всем вместе, народу целому, и внимали они с радостью и верой.

Всё еще было впереди, только раньше горе, много его, потом радость, и её меньше.

Я иду в храм Бирюзовой Хат-Хор. Когда я поднимусь по Ступеням, я должен уже знать, чего хочу для себя и народа моего.

Первой историей о Черной земле из множества тех, что узнал я позже, стало сказание о Синухе [1]. Мой наставник читал нам его в Храме владычицы Дендер. Верно, не потому что Синухе был самым великим героем Кемет. Меня, тогда уже, пусть я и был мал, возмущало бегство будущего героя при известии о заговоре, угрожавшем Солнцу Кеми. Вместо того, чтобы предупредить о заговоре, или, чего лучше, погибнуть ради спасения фараона, Синухе в страхе бежит из страны. Неужели это правильно? Успехи Синухе за пределами Кеми были впечатляющи, но на месте фараона я не прощал бы измены. Возвратившийся Синухе был бы наказан мной однозначно. Что я любил в этом сказании, так это восхваление Атону. Наставник говорил, что Атон жив на земле вечно, но народ Черной земли узнал его впервые во времена Синухе. И вот за это я полюбил сказание.

Аарон, помню, любил ту часть, где уже владетельный Синухе, полководец и герой, побеждает соперника втрое себя сильней. И перечисляет число стрел, отбитых им, и число ударов… Что в этом интересного? Как всегда, Аарон мечтает о битве. Для меня битва – тоже необходимое условие жизни, только ведь битва может исчисляться не числом стрел и ударов. Это как раз самое простое, такая битва; куда труднее сражаться не на жизнь, а на смерть, когда не стреляют открыто. Когда идет подспудная, тщательно скрываемая борьба.