А Варя с сыном и сёстрами уже ждали Платона и его незваных гостей, которых угостили чаем с пирожными. А быстро сошедшиеся дети даже успели поиграть друг с другом.
– «Ух, ты! Какой у вас отсюда вид на Кремль?!» – искренне удивился, выглянувший в открытое окно, Александр Иванович.
А затем компания из четверых взрослых и четверых детей пешком направилась по Яузскому бульвару на Покровский бульвар в тот самый любимый всеми Детский городок, в котором они с пользой для детей провели почти весь вечер.
А затем все проводили Гавриловых до их подъезда, и Платон с Кожемякиными, по просьбе Маши, опять на трамвае доехали до Кировской.
При пересадке на Комсомольской пощади, гости долго рассматривали понравившиеся им её знаменитые своды. А затем, доехав до уже знакомой им Курской, они далее на электричке добрались до Реутова, прибыв домой весьма довольными путешествием и уже затемно.
Теперь они делились своими впечатлениями с Алевтиной Сергеевной, хваля Платона за интересную и познавательную экскурсию, отметив и его гостеприимных родственников.
В этой круговерти, хорошо хоть поочерёдно приезжающих родственников, Платону даже было некогда интересоваться телевизионными, тем более радионовостями.
Однако он всё же узнал из разных, в том числе из неофициальных источников, что в августе федеральное правительство Нигерии получило от СССР новую существенную военную помощь, в основном стрелковое вооружение с боеприпасами и новую партию самолётов МиГ-17Ф.
Поздно вечером в четверг 29 августа Платон проводил последних гостей Кожемякиных на Курском вокзале. И пятница прошла относительно спокойно, завершившись вечерним отъездом Платона и матери на дачу.
А утром в субботу 31 августа туда, где уже находился и Пётр Петрович, пожаловали помогать и Олыпины, вызвав у него и Алевтины Сергеевны большое удовлетворение.
Однако в воскресенье 1 сентября те выехали домой уже утром – готовиться к первому рабочему служебному и студенческому дню своей новой жизни, и чтобы к вечеру уже освободить ванную для других.
Не поздно домой выехали и Платон с мамой и бабушкой, оставив на даче одного работящего отца.
Ведь на следующий день и у Платона тоже начиналась новая жизнь.
С понедельника второго сентября 1968 года он уже неофициально числился намотчиком катушек.
– Ха-ха! Я теперь намотчик катушек!? А интересно, а они-то хоть об этом сами знают?! Ха-ха-ха-ха! – от души смеялся он в ванной, представив себя в этой сексуальной роли.
– А вообще-то это очень хорошо! Мне теперь не надо будет работать на станке, и с грязными руками! И у меня теперь официально будет свободное время, и я смогу заниматься на работе! Здорово! Я теперь буду работать без шума в отдельном помещении на втором этаже в дальнем торце нашего здания, через лестничную площадку от нашего начальства и наших технических и экономических служб! И у меня даже будет свой письменный стол!? – отмечал преимущества своего нового рабочего места Платон.
– Жалко только, что теперь рядом не будет Тани! Вот было бы удобно нам с ней общаться вдали от чужих глаз!? Чуть-чуть не получилось! Жалко! Зато теперь я не рабочий, хотя им всё-таки пока и числюсь, а фактически «синий воротничок»! Я теперь могу одеваться, не боясь испачкаться! Здорово! Я уже пошёл на повышение! – лишь немного сожалел, но больше радовался своей судьбе Платон.
Но не успел он прибыть на своё новое рабочее место, уже хозяйским взглядом осмотреть помещение и оборудование, и поздороваться с начальником Дмитрием Ивановичем Макарычевым, как вошедший к ним, поздоровавшийся и поздравивший Платона с началом работы на новом месте, Яков Александрович Родин объявил, что сегодня сразу после обеда вся допризывная молодёжь, в том числе и Кочет, будет на стадионе «Старт» сдавать нормы на значок «Готов к защите Родины».
