– «Моя-то? Саторкин!».
И этим он уже вызвал, почти повсеместно слышимый смех.
– «А вашего товарища как?» – вдруг почему-то спросила она опять фамилию Платона.
– Видимо в первый раз они не расслышали её, раз у меня единственного переспрашивают во второй раз?! А может она считает меня заводилой всего? Главным виновником и организатором? Нет, вряд ли! Для этого нет оснований! Значит, они всё-таки не расслышали мою фамилию! – вполне логично про себя предположил Платон.
– «На букву Ко!» – подсознательно решил он помочь глухим разобраться со своей фамилией.
И в этот миг аудитория просто взорвалась от хохота.
Чуть не засмеялась и сама преподавательница, но тут же поняла, что сейчас этим подрывает свой авторитет.
– «Сейчас же оба выйдите из аудитории! И без разрешения завкафедры не приходите!» – резко распорядилась она, этим сразу гася смех и восстанавливая в аудитории порядок.
И Кочет с Саторкиным, так и не понявшие, что сейчас произошло, понуро вышли вон.
– «Вить, ты понял, что сейчас произошло?!».
– «Нет! А ты?».
– «И я не понял! И что мы смешного сказали? Тем более, обидного или оскорбительного?!».
– «Да ничего! Я просто переспросил, и без какой-то задней мысли!?».
– «А я просто хотел помочь глухим с моей непростой фамилией! Мне стало непонятно, почему они меня переспрашивают, и я решил уточнить!».
– «Вот и уточнил!» – саркастически заметил Виктор, считая, что это именно Платон виноват во всём.
И в ожидании следующего занятия они пошли бродить по коридорам, лестницам и переходам громадного здания.
– «Платон! А как нам быть дальше!».
– «Да я вот тоже об этом думаю! Давай, Вить, рассуждать логически! Ты же у нас шахматист! Проверяй мои рассуждения! Во-первых, в наших неумышленных действиях не было никакого злого умысла! Так? Так! Во-вторых, ситуация произошла сама собой, как стечение неких, фактически нам неподвластных, обстоятельств! Так? Так! Значит, мы с тобой не виноваты! Так? Так, да не очень! Она считает, что мы виноваты! Значит, надо ей всё объяснить и на всякий случай извиниться! Женщина всё-таки?! Поэтому я предлагаю нам не суетиться, а прийти в следующий раз на занятия, как ни в чём не бывало, но пораньше, чтобы извиниться перед ней, описав эту ситуацию! А?».
– «Давай! Здорово придумал! А если она нас всё же не простит? И опять не пустит на занятия?».
– «Тогда мы напишем объяснительную записку и сходим на приём к Арустамову!».
– «Давай! Только объяснительную ты напишешь сам! Вот, как мне сейчас говорил, только подробнее и пожалостливее, чтобы ей самой стало неудобно за её поспешное действие!».
– «Хорошо! Ты это сейчас мудро заметил, насчёт пожалостливее! А то я обычно в таких случаях ни перед кем не унижаюсь!».
На этом они пока и остановились, оставив вопрос до следующей среды.
Весь четверг и первую половину пятницы 6 сентября Платон дома занимался физикой, ещё раз убедившись, что материал знает неплохо.
Он даже позволил себе утром в четверг поинтересоваться ситуацией в чемпионате СССР по футболу. К тому же его «Динамо» (Москва) во втором круге обыграло обоих лидеров, сначала взяв реванш 2:1 у «Спартака» (Москва), а затем 1:0 у своих киевских одноклубников. А поскольку спартаковцы оступились ещё и в Кутаиси и в Ростове-на-Дону, то киевляне упрочили своё лидерство, набрав 41 очко в 27 играх. «Спартак» шёл теперь на втором месте с 35 очками, но имея две игры в запасе. За ними расположились московские автозаводцы с 32 очками и армейцы с 31 очком.
