Осенью 1943 года молодые офицеры приехали в Нижний Тагил за получением техники, где на полигоне они впервые могли пострелять из танка, у которого не было стабилизатора пушки.
Для поражения цели с расстояния в один километр выделялось всего три снаряда. А целью являлся квадратный щит размером метр на метр. При этом для прицеливания и производства выстрела механику-водителю давалась команда остановить танк всего на пять секунд. Но командир танка Ю.Э. Шарикян поразил цель дважды.
В ноябре 1943 года Юрий Этумович Шарикян прибыл в 4-ю Гвардейскую танковую бригаду 3-го Белорусского фронта на должность командира танка Т-34.
Во время одного из боёв в январе 1944 года в районе между Витебском и Оршей, его 4-я танковая бригада отражала контратаки немцев. Позиция наших танкистов была закрытой и удачной, так как позволяла им первыми обнаруживать наступающего врага на расстоянии до одного километра.
Танк Юрия Этумовича от противника закрывал небольшой холмик, что предохраняло его от прямого попадания. В то же время сам Шарикян поверх холмика стрелял из своего стоящего танка, но не видел, как его снаряды разрываются в гуще наступающего врага. Но чтобы лучше увидеть, куда они попадают, молодой командир иногда по пояс высовывался из башни танка. И в один из таких моментов разорвавшийся рядом снаряд своим осколком срезал большую часть левой руки командира. На этом его война закончилась.
А его танковая бригада под командованием подполковника О.А. Лосика в дальнейшем участвовала в операции «Багратион», первой ворвавшись в Минск. И танк этой бригады потом был установлен на постаменте около гарнизонного Дома офицеров, у которого в 1962 году Пётр Петрович Кочет сфотографировал сына Платона.
Во время войны Юрий Этумович был награждён медалью «За оборону Москвы» и орденом «Отечественной войны II степени».
В том же 1944 году Юрий Этумович поступил на первый курс танкового факультета МВТУ им. Н.Э. Баумана, который окончил в 1950 году по специальности «Автомобили». По распределению он был оставлен для работы на одноимённой кафедре. После учёбы в аспирантуре он в 1959 году защитил кандидатскую диссертацию и перешел на кафедру «Начертательной геометрии и черчения» сначала на должность ассистента, а с 1961 года – доцента кафедры, читая лекции и группе, в которой обучался Платон Кочет.
– «Так что, Вить, проживём без блата!» – подвёл Кочет черту под их с Саторкиным разговором.
Зато для младшего шурина Евгения открыл новую страницу отец Платона. Пётр Петрович предложил новоиспечённому отцу Евгению множество сохранившихся у него брошюр по воспитанию детей.
Платон увидел их подготовленную стопку у отца дома на письменном столе, как-то заехав вечером к нему в гости, что делал иногда, когда в институте у него не было второй пары.
Пётр Петрович вообще, ещё с детства, очень любил читать книги, брошюры, газеты и журналы, что, но в меньшей степени, передалось и сыну.
И теперь Платон, отпрашиваясь у мастера Якова Александровича Родина, продолжал иногда посещать в свободное от работы рабочее время филиал технической библиотеки в корпусе № 39, находившемся напротив корпусов № 24 и бойлерной в корпусе 35А.
Он читал и просматривал множество материалов о вооруженных силах стран НАТО, в первую очередь США. Но больше его интересовала современная военная техника, прежде всего, корабли и подлодки, самолёты и вертолёты, а также ракеты различных классов и типов. И он всегда гордился, что два его дяди были офицерами. Один, капитан Геннадий Андреевич Комаров, был лётчиком, а второй, подполковник Виталий Сергеевич Комаров, служил в РВСН.
