Читать онлайн Артем Рудик - Молоко и мёд

Иллюстратор Rimmcha's Art

Дизайнер обложки Rimmcha's Art

© Артем Рудик, 2025

© Rimmcha's Art, иллюстрации, 2025

© Rimmcha's Art, дизайн обложки, 2025

ISBN 978-5-0067-4644-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Германская Демократическая Республика, Воссоединённый Берлин, 11 февраля 1968 года

Я сидел за стойкой довольно скромной пивной, в которой ныне всё было перевёрнуто: и стулья, и столы, и стеллажи. Пол устилали бесконечные стеклянные осколки и разводы от пролитых напитков. В закрытых жалюзи окнах, виднелись множественные отверстия от пуль. Через них ещё не зашедшее солнце пробивалось внутрь почти не освещённого помещения.

Передо мной стояла кружка с чёрным кофе. Рядом со мной, на высоком стуле, сидел Мартин. Рядом с ним стоял радиоприёмник, по которому то и дело звучали обрывки панических радиосводок с театра военных действий. Каждая из них была свидетельством моего полного провала.

Ещё одно свидетельство, в лице белого кролика по имени Реджи, вошло в разгромленный зал также бесцеремонно, как пару часов назад танки ГДР вошли в Западный Берлин. Он находился в окружении доброго десятка агентов Штази, что были все как один в неприглядных гражданских тренчах, квадратных солнцезащитных очках и кожаных кепках. Ещё они были вооружены MP5, кажется…

Но я уже не боялся того, что они могут пустить свои пистолеты-пулемёты в дело. По большому счёту, им теперь это было ни к чему. Реджинальд победил меня, не сделав в мою сторону ни единого выстрела. И, сияя своей победой, спешил поделиться своим успехом со мной. Поглумиться тобишь.

Он сел рядом, взял мою кружку, отхлебнул из неё кофе и похлопал меня по спине:

– Замечательная партия вышла, не правда ли?

– Не знаю, что и сказать. – ответил я, – Сколько времени у нас осталось?

– Согласно моему плану… – он посмотрел на массивные наручные часы, смешно смотревшиеся на его тонкой белой ручке, – Около семи часов. Едва ли потребуется больше. В общем, времени ровно до полуночи.

– Да… Ты любитель символичности, не правда ли?

– Ещё бы! – Реджи снова довольно отхлебнул из моей кружки, – Не хочешь попробовать успеть?

– Куда? В Вашингтон? В Москву? В Париж? Даже если мы представим, что самолёт, который мне ещё надо найти, сможет довезти меня быстрее, чем за пару часов до любого из этих мест, разве я успею везде? Кроме того, я даже не могу представить, как мог бы всё исправить. У меня закончились планы.

– Ну, пожалуй, что так. Теперь и не зачем создавать новые. Я всё уже сделал. Всё, что должен был сделать ты. Поэтому мы можем просто расслабиться и… ну, например послушать твою версию всех этих событий.

– Ты хочешь, чтобы я рассказал тебе о том, как проиграл в этой чёртовой глобальной игре?

– Именно. Я за этим и пришёл, – кролик снова отхлебнул из МОЕЙ кружки, – Услади мои уши. Потому что я всё ещё хочу понять, зачем ты мне мешал всё это время.

– Ну, времени у нас как раз на одну такую историю. Всё лучше, чем слушать все эти сводки…

– Ха! – внезапно подал голос Мартин, до того украдкой следивший за нашим диалогом, – Значит я могу сменить волну? – не дождавшись ответа, он стал настраивать радио, немного пошипев, то через несколько секунд всё же выдало станцию с музыкой.

Из колонки полилась старая весёлая песенка из пятидесятых. В ней пелось что-то про то, что «Стамбул когда-то был Константинополем, но теперь это Стамбул, а потому, если у вас назначено свидание в Константинополе, то вам стоит ждать его в Стамбуле» и ещё что-то в этом духе. Мартину, кажется, она очень понравилась. Да так, что он сразу же встал из-за стойки и принялся легонько приплясывать, стильно двигая ногами:

– Джентельмены, не хотите немного потанцевать? – его казалось совершенно не заботило то, что происходило вокруг и оттого его танец в разгромленной пивной казался ещё более апокалиптичным.

Кролик, тем не менее, без сомнений тут же присоединился к нему. Танцевал он чуть более скромно, лишь активно качая бёдрами и слегка двигая лапами. Если пляски тилацина в диггерской форме и кролика в чёрной кожанке на синюю рубашку, под хиты пятидесятых, на что и были похожи, так это точно на макабр. Танец смерти.

– Давай, Феликс, присоединяйся к нам, не скромничай! – сказал Реджи.

– Я что-то не в настроении.

– Мой маленький Феликс, кажется, так ничему и не научился, – произнёс Мартин, – Когда ничего больше не сделаешь, лучше всего – улыбаться и плясать, плясать и улыбаться.

– Давай, – повторил своё приглашение и кролик, – Один танец, потом разольём ещё по чашечке кофе, а уже потом начнёшь рассказывать историю. У нас ещё так много времени впереди…

– Считанные часы. – сказал я, немного постучал коготками по столу и всё же поднялся из-за стойки.

К этому моменту уже играла другая песня. Кажется, тоже из прошлого десятилетия. И не менее бодрая. У этой я и название знал: «Шестнадцать тонн» Эрни Форда. Я задвигался так, как умел, подчиняя своё тело ритму и закрыв глаза, чтобы не смотреть на своих странных партнёров по «Totentanz».

Мне думалось, что я был очень даже неплох в твисте и двигался ничуть не хуже, чем в былые времена. Даже почему-то вспомнились танцевальные клубы, куда мы с Йозефом иногда ходили, и я показывал настоящий класс. Да… с Йозефом.

Мысль о старом друге неприятно стрельнула в голове. За ней посыпался поток новых мыслей, возвращавших меня в бесславное и мрачное прошлое…

Пятая Печать – Облачись в белые одежды

Мир устроен гораздо сложнее, чем думается обывателям. На самом деле вся эта политика, столкновение систем, войны, геноциды и прочие, прочие реалии нашего мира не более чем развлечение для настоящей элиты, стоящей выше всех вождей и президентов. Мы все играем этакий закрученный театральный спектакль, где вся планета не более чем простая декорация, а люди, его населяющие, не более чем актёры – расходный материал кровавого искусства.

Ни религии, ни идеологии, ни любые другие доктрины не имеют особого смысла. Все они – часть управляемого хаоса, необходимого, чтобы держать людей в узде. «Масоны» просто играются с человеческими судьбами, не преследуя никакой высшей цели, просто развлекая себя в свою бесконечно долгую жизнь. Они считают, что поддерживают святой порядок и дают человечеству необходимый хомут, без которого то потонуло бы в крови даже больше, чем без всех этих глобальных игрищ.

Я и сам был в ужасе, когда сорок семь лет назад был невольно включён в тайное правительство. Впрочем, то, как меня приняли туда, совсем не та история, которую мне хотелось бы рассказать. Мне вообще не очень приятно вспоминать то, что происходило в тот чёртов тысяча девятьсот двадцатый. Тогда я потерял своего лучшего друга, Йозефа, оставшегося в прошлой, человеческой жизни. Оставшегося смертным.

Он забыл меня так, будто бы меня и вовсе никогда не существовало. Я тоже тогда многое забыл. Про свою человечность, про нормальную жизнь, про былые идеалы, про то, каково это, не ощущать себя постоянно под колпаком. Да, пока ты обычный человек, тебя едва ли будет беспокоить осознание того, что тебя контролирует какой-то не самый приятный ублюдок. Просто потому, что ты об этом не будешь знать.

Да даже если вдруг, ты и догадываешься о том, как на самом деле устроен мир, тайное правительство для тебя, практически наверняка, будет выглядеть как суперзагадочная и очень серьёзная организация, смотрящая куда дальше собственного носа. Но правда в том, что и самые сильные мира сего всего лишь люди. Такие же люди, как и любой другой человек на земле.

Да, может они выглядят, как антропоморфные звери, живут по семьдесят тысяч лет и обладают уникальными способностями в виде «проклятий». Но, по большому счёту, внутри своей головы они ничем не отличаются от приматов, которым дали власть над всей планетой и они, благополучно, сошли от неё с ума. Теперь, большая часть того, что они делают, проводиться ради хохмы.

Вот, например, некоторые психически нестабильные люди, в быту называемые «конспирологи», на самом деле довольно близки к истине. Просто потому, что мы им её рассказали. И они, с удовольствием стали её разносить всюду, попутно искажая и додумывая новые безумные факты. Это может показаться довольно здравым решением, в том плане, что это очень играет на руку конспирации. Сама мысль о том, что группка фанатичных безумцев может оказаться права, делает правду исключительно недосягаемой для разума обывателя.

Но, скажу честно, всё это сделано не для того, чтобы скрыть наше существование. Нет, тут куда более простой мотив – посмеяться. Мартин, мой наставник, что и придумал эту жестокую шутку, очень любил сводить людей с ума тем, что рассказывал им о реальности, а затем наблюдал как те ехали крышей от того, что никто не верит их историям о «звероподобных масонах». Он заливался смехом каждый раз, когда очередного несчастного увозили на лоботомию или электрошоковую терапию за их рассказы. Да, Мартин был тем ещё чудовищем.

И, как тот, кто привёл меня в организацию и стал моим «учителем», он имел надо мной полную власть. Даже те, несчастные, кто оказывался среди белых стен из-за этого тилацина, не знали о том, что именно он, всем им, прокладывал туда дорогу. А я знал. Слишком хорошо знал. И прекрасно понимал, где находятся прутья моей золотой клетки.

Это меня и сокрушало: само осознание КТО владеет моей жизнью и контролирует каждый её аспект. Гораздо проще подчиняться кому-то абстрактному: большому брату, богу, президенту или кому угодно ещё, кого ты не видишь каждый день и о ком не знаешь самых отвратительных подробностей. К чести любых правительств, несмотря на их ложность, глупость, бессмысленность и кровожадность, их представители скорее всего не сидят с вами за одним столом, поедая мясо руками, не обнимают вас и не шутят так, что чернеет в глазах.

По своей обывательской бытности знаю, что всех царей, президентов и вождей, воспринимаешь исключительно опосредованно и серьёзно. Как небожителей, бесконечно иных существ, нежели люди. Пусть они таковыми на деле и не являются.

А вот Мартин… Ха, Мартин! Это абсолютно особенная история…

Как-то раз, сидя в своей комнате, в тайном бункере прямо под Москвой, я писал письмо своему другу, Йозефу. Мы не общались уже сорок семь лет. Да и не смогли бы. Йозеф умер десять лет назад, от старости, в возрасте семидесяти двух. Всё же, в отличии от меня, он не был наделён вечной молодостью.

Но каждую годовщину его смерти я исправно писал ему письма. В никуда. Мне просто становилось легче от того, что я изливал ему свои беды. Всё же, кроме других масонов, мой круг общения был исключительно ограничен. Мне просто некому было больше пожаловаться о своих сомнениях. И мой наставник прекрасно об этом знал.

Он пришёл ко мне, когда я был на середине письма, с тарелкой бутербродов с белужьей икрой и конопляным чаем. Бесцеремонно поставив их прямо на лист с письмом, он положил руки мне на плечи, а подбородок положил на макушку. Я не мог видеть его лица, но точно знал, что он обыденно широко улыбается: