– Тогда, полагаю, ты не поэт.
– Почему же?
– Потому что настоящее искусство рождается не из эмоций. О, нет! Мир это, понимаешь, мрачная и тёмная клоака, поглощающая любую надежду. Здесь нет любви, нет света, нет ничего, абсолютно ничего хорошего. Все идеалы и стремления обречены на падение. Безысходность тотальная и вечная, а в конце всего смерть. После которой ничего не будет. По крайней мере, для таких как мы с тобой. Какое значение в этом всём имеет что ты чувствуешь? Это всего лишь биохимия в пределах твоей черепной коробки.
– Я всё ещё не совсем понимаю, к чему ты ведёшь.
– Посмотри на Мартина, вспомни его. Он был живым воплощением всемировых смерти, краха и коллапса. Он смеялся над самыми безвыходными положениями и смеялся в лицо смерти. Я легко могу поверить, что ты видишь его до сих пор, потому что это именно то, чтобы он и сделал: наплевал на всё и просто умер бы, хохоча над собственной смертью уже после того, как всё случилось. Был бы этаким надоедающим привидением, вносящим своим существованием хаос в твою жизнь. Это в его стиле.
– Тут могу только согласиться, однако я не думал, что это тебя так вдохновляет…
– А всё потому, что я такая же. Тоже синтезирую боль, несправедливость и деструкцию в нечто великое. Искусством Мартина были смерть и обман. Моим искусством являются все вот эти статуи и механизмы. Так что мы с ним отличаемся только инструментами. Суть одна и та же: хаос и бардак. Те, кто пытается установить порядок и какую-то систему, особенно моральную, не просто глупцы, но и наши враги. К слову, о врагах… – она достала из кармана маленького механического паучка, – ничего лучше я не нашла, так что продемонстрирую на нём.
Она направилась к одному из столов, на котором в хаосе были разбросаны разные инструменты. Поставила неживого паучка на столешницу и обратилась ко мне:
– И так, я позвала тебя не просто так. Весь этот месяц я упорно работала над тем, как бы нам убить Мауи. И всё-таки пришла к решению. Знаешь, кем являются Ванджина?
– Энергетическими существами, питающимися мыслительной энергией. – выпалил я, уверенно, ибо заучил всё о древнем народе, пока переводил с Мартином записи Зефира.
– Хорошо. Кроме того, что они ей питаются, они из неё состоят и ей вполне успешно управляют. Мауи делает это искуснее всех. Он даровал нам проклятия и животный облик также, как я сейчас дам жизнь этому маленькому устройству.
Она прикоснулась указательным пальцем к брюшку механического паучка. Из-под её подушечки будто бы стрельнула микроскопическая чёрная молния и механизм тут же ожил, активно задвигал лапками и стал бегать по столу. Памперо заключила:
– По сути он направил заряд энергии внутрь, активировав скрытые способности, проявившиеся в виде проклятий. Моё, кстати, это вдыхать жизнь в устройства. Так вот, как я вдыхаю жизнь, так же я могу её и забрать, – она вновь прикоснулась к пауку и тот тут же моментально рухнул, неживой, – Вот и Мауи может забирать то, что нам дал, а это приведёт к тому, что и бессмертие…
– …обнулится, и ты моментально вернёшься к состоянию, в котором и должен был быть спустя семьдесят тысяч лет после рождения.
– Именно это и случилось с нашим другом.
– Звучит крайне опасно.
– Не для тебя. Сколько тебе сейчас должно быть, всего? Семьдесят восемь?
– Я всё равно буду дряхлым стариком.
– Но, по крайней мере, не умрёшь моментально. Знаю, это не обнадёживает, но я тебе это всё рассказываю не для того, чтобы тебя пугать. Я хочу показать тебе своё изобретение… – она достала из кармана маленькую колбочку с вьющимся внутри зарядом фиолетовой плазмы, – Если наш враг управляет энергией сознания и, по сути своей, состоит из мыслеобразов, то чтобы его уничтожить, необходимо…
