Мона. Между раем и адом - страница 9

Для курящего водителя грузовика это явно оказалось слишком: он с воплями побежал прочь, просто бросив свой фургон. Зомби вытянули шеи и посмотрели вслед удирающему мужчине. Один даже поднял руку, будто собирался помахать.

– Они ведь обычно так не делают, – прошептал Борис и был абсолютно прав.

Восставшие из гроба не испытывали любопытства и, в отличие от ужастиков смертных, слетали с катушек только во время распродажи упаковочных материалов, которыми любили набивать себе мозги. Впрочем, за единственным исключением… Мона застонала.

– Это КЭПУТ, – негромко пояснила она. – Каскадный эффект перемещающихся умерших тел. Зомби заряжены магией, и при их скоплении заряд усиливается. Он проявляется, даже когда их дюжина, вот почему они любят сбиваться в группы. Это подкрепляет их неудачные воскрешения, позволяет им что-то почувствовать, понимаешь? А если собирается больше сотни зомби… то они начинают мыслить, ну, по крайней мере, что-то типа того.

– Стайный интеллект?

– Можно и так сказать.

Мона почувствовала, что Бориса охватила дрожь.

– И-и чего они сейчас хотят?

– Настоящий мозг.

– Что?! – Он втянул голову в плечи.

– Желательно хорошо пропитанный кровью.

– Ну ничего себе! Поэтому я и предпочитаю драугов своего поколения.

Борису было больше двух тысяч лет, но, поскольку зомби-апокалипсис произошел из-за индустриализации, он, вероятно, знал о нем так же мало, как и весь остальной мир. Лишь в последние несколько лет люди действительно осознали серьезность ситуации. Большая часть населения являлась нежитью, и любое массовое мероприятие часто грозило выйти из-под контроля. Повезло, что это хотя бы не заразный вирус: такого рода зомби появлялись в результате магических случайностей. Тем не менее, некоторые стереотипы произрастали на почве глубоко скрытой правды.

– Как только они по-настоящему осознают свой голод, дело может принять довольно опасный оборот. Нельзя допустить, чтобы они начали думать. – Мона уже собиралась вскинуть руки и призвать колдовское пламя, как вдруг раздались тихие, но удивительно быстро приближающиеся сирены.

Жуткий пронзительный вой тавматургической службы спасения звучал на какой-то неземной частоте, которую слышали все, независимо от наличия слуха. Вместо того чтобы колдовать, Мона инстинктивно заткнула уши, но рев сирены никуда не делся. Не прошло и двух секунд – за которые, однако, на тротуар успел вылезти новый зомби, – как навстречу им на огромной скорости вылетел черный «Нежите-Volkswagen» с красной мигалкой. Автомобиль снес вывеску с ассортиментом городской скотобойни, и та со скрипом рухнула на землю. В самый последний момент колеса немного повернулись, и машина боком остановилась перед Борисом.

– Какое везение, что у меня не работает пищеварительная система, – пробормотал он, хотя вздрогнул вместе с Моной, которая вцепилась в Сабину.

Любительницу голубей такое эффектное появление, похоже, не впечатлило. Она задрала подбородок и поздоровалась с крупным мужчиной, который вышел из автомобиля:

– Мартин.

– Оказался поблизости, – с оттенком усталости в голосе ответил тот.

Вялым движением он щелкнул застежкой на жилете. Черные брюки, синяя рубашка, закатанные рукава, темные усы, солнечные очки-авиаторы, стальная мускулатура, – наверняка ежедневная работа! – а также небольшой живот, за который он, вероятно, обязан паре-тройке пончиков, – просто все в этом человеке соответствовало клише полицейского. Как и при первой встрече, Мону охватило острое желание спрятаться от комиссара и охотника на вампиров. О Ван Хельсингах рассказывали не меньше страшных историй, чем о зомби.