Через наглухо закрытые ставни в помещение еле пробивался свет. Стэн достал фонарь и осветил лицо шумно дышащего человека. Тот лежал со связанными руками на вонючем полу и что-то мычал, бешено вращая глазами. И еще он звал и звал на помощь. Совершенно напрасно, надо сказать, потому что никто ему, конечно же, не спешил помогать.
– Говори, сволочь, где Рестон? – поинтересовался Стэн у лежащего на полу человека.
Рестон был следующим в его совсем уже коротком списке.
В ответ лежащий на полу промычал нечто нечленораздельное. Еще б ему не мычать – рот-то был заклеен изолентой. Стэн для разминки пнул его по ребрам.
– Ты мне всё расскажешь! – рявкнул он.
Расскажет, конечно, куда ж он денется. Но позже. А пока эта, как ее, психологическая обработка. Он вынул небольшую бутылку и допил оставшееся в ней содержимое, чтобы отбить этот тошнотворный запах, что не выветривался из хлева никакими ветрами. Пустую бутылку он запустил лежащему на полу в голову, но тот увернулся, и бутылка разбилась о стену. Осколки оцарапали пленнику щеку, из царапин медленно потекла кровь.
– А ты верткий, хоть и дурак, – усмехнулся Стэн, нагнулся и сорвал изоленту со рта лежащего человека.
– Слушай, тебя ведь Джольсино прислал, да? – отчаянно заговорил тот. – Так ты скажи ему, что я на той неделе верну весь долг, до цента. И еще сверху прибавлю.
– Не знаю я никакого Джольсино, – сказал Стэн.
– Как не знаешь?! – опешил пленник. – Тогда чего тебе от меня нужно?
– Адрес Майкла Рестона.
– Господи, да стоило меня сюда за этим тащить!
И лежащий на полу человек тут же сообщил Стэну нужный ему адрес.
– Ну, всё, развяжи меня, и разбежимся в разные стороны, – сказал он, едва Стэн услышал то, что хотел.
– Вообще-то я не сторонник насилия, – сказал он.
– Я давно заметил, что именно это принято говорить, когда собираются сделать человеку очень больно, – заметил лежащий на полу человек.
– Точно! – рассмеялся Стэн. – Как в воду глядишь.
С этими словами он достал «Беретту» и стал навинчивать глушитель.
– Господи, да за что?! – испуганно закричал лежащий под ним человек. – За что?!
– Помнишь пригород Бостона, где вы убили женщину и ребенка? Их звали Эмили и Сьюзан Джеккинс. Помнишь таких, а?
– Ну, помню, – отозвался пленник.
– А знаешь, кто я?
Лежащий на полу отрицательно помотал головой.
– Так вот – перед тобой Стэнли Вудворт Джеккинс. Муж без жены и отец без дочери. Здорово тебе сегодня повезло, да?
С этими словами Стэн поднял пистолет и навел его на пленника.
– Тут уж тебе увернуться не удастся, – усмехнулся он, – это тебе не бутылка.
– Ты что?! – завопил тот, кому предназначались эти слова. – Я же человек! Ты же не будешь стрелять в человека?!
– В человека? В человека точно не буду, – заверил его Стэн и добавил после короткой паузы: – А вот в тварь буду!
И, увидев, наконец, долгожданный ужас на лице своего врага, он вдруг передумал стрелять, схватил валявшийся прямо у него под ногами какой-то металлический ржавый прут и размахнувшись им, вонзил его тому прямо в выпученный от страха глаз.
Нечеловеческий вопль спугнул стаю ворон на крыше хлева.
Но зрелище умирающего в агонии человека не стало для Стэна облегчением или удовольствием. Наоборот, от адской картины, открывшейся его взору, его стошнило.
Когда он кое как пришел в себя, враг еще был жив.
Стэн не выдержал и выстрелил в бьющегося в предсмертной агонии, убив его первой же пулей.
