Монстры «Последнего рая» - страница 23

Мимо шла пара.

Мужчина остановился, но женщина стала тащить его дальше со словами:

– Пойдем, дорогой, пойдем.

– Сейчас, – сказал мужчина, доставая портмоне. – Только дам денег этому бедолаге.

– Нашел, на кого время тратить, – проворчала женщина. – Это же полное ничтожество.

Стэн с трудом повернул к ним голову, случайно поймав взгляд мужчины.

И узнал его.

Это был один из его бывших сотрудников в фирме, где когда-то он был боссом.

Рука с портмоне на мгновенье замерла. Чувство брезгливости вдруг овладело его знакомым, он убрал портмоне и быстро пошел от Стэна прочь вместе со своей дамой.

А ему было на это плевать. Все прошлое, все его посты и достижения были так давно, что казались попросту нереальными.

Холод безразличия вонзился ему в душу тоненькими иголками. Равнодушия никогда не бывает мало. Хватает одной капельки, чтобы свести тебя с ума от ощущения собственной ненужности и бесполезности.

Наконец он осознал, что пора заканчивать, пора подбивать итоги жизни, ибо эта его жизнь имела одну-единственную цель – Смерть. Сначала для них, что были в недлинном его списке их семи человек, а теперь – и для него…

Что ж, оставалось съездить в последний раз на кладбище, попрощаться, потом вернуться домой и сделать то, что и оставалось сделать человеку без всякого стимула жить…

День, который он наметил последним в своей уже совсем ему ненужной жизни, был на удивление погожим.

Наконец-то наступило долгожданное утро, последнее утро его дрянного, бессмысленного существования.

Он поднялся в этот день еще засветло, умылся, тщательно и аккуратно побрился, оделся во все новое и, прихватив с собой скорее по привычке, чем по необходимости верную «Берету», отправился в последний раз на кладбище к своим.

Конечно же, то, что он собирался сегодня сделать, не было самым веселым делом в его жизни: ну не радоваться же из-за того, что ты решил распрощаться с этим светом и отправиться на тот. Хотя и горевать по этому поводу он не стал: давно уже он сделал на этом свете всё, что хотел, да и не держало его тут ничто и никто.

И все-таки, как он не был безразличен к происходящему вокруг и в нем самом, предстоящее ему самоубийство нагнало-таки на него тоску. Настроение у него стало отвратительным, отчего трамвай, в который он сел, чтобы добраться до кладбища, наполнился невесть откуда взявшимися уродами. Тетка с синим бородавчатым носом, наступала на ногу какому-то противному старикану с покрытой редким синим пушком головой невообразимой формы. Кретин-негр вяло переругивался с пузатым, как беременная баба, вынашивающая шестерню, мужиком. Какие-то сосунки гремели на весь трамвай своей идиотской музыкой, ухитряясь в такой давке еще и пританцовывать ей в такт. Молодая кривоногая бабеха с прыщавой рожей что-то бубнила в смартфон, поминутно суя туда свою морду, будто бы кому-то там, на другом конце, было интересно ее рассматривать. Все это колыхалось в такт движений трамвая, а на остановках одни уроды выпускали других и впускали других. На сидениях повсюду виднелись грязные ругательства с вопиющими грамматическими ошибками. Поручни прокручивались и были покрыты чем-то липким и вонючим. Интересно, если бы он сейчас ехал в своей машине, неужели все это переселилось бы и туда?

Но мучительная поездка, наконец, закончилась, и он вышел на нужной ему остановке.

И тут он услышал какой-то стук позади. Он обернулся и увидел сидящего у окна малыша, стучащего по стеклу и глядящего прямо на него. Лицо у мальчугана было живое, смешное и очень приятное. Он улыбнулся Стэну. Стэн тоже улыбнулся ему в ответ. Пока трамвай стоял на остановке, обмениваясь пассажирами с улицей, Стэн стоял и смотрел на малыша. Малыш тоже смотрел на него через стекло и, едва трамвай тронулся, помахал ему своей крохотной пухлой ручонкой. Стэн тоже помахал ему в ответ, провожая взглядом быстро удаляющийся кусок железа с плотно утрамбованными белковыми капсулами людей внутри.