Морозные узоры. Стихотворения и письма - страница 23
Здесь сорок лет – что год один.
Не знают люди перемены,
Как рамки выцветших картин,
Смиренно кроющие стены.
А в поле, там, где млеет ширь
И рожь колышется волнами,
Хранит кладбище монастырь,
Приосененный тополями.
И здесь такой же мирный сон.
Как сладко спится позабытым!
Лишь луч порой, упав на клен,
Играет зайчиком по плитам.
1905
У окна
<О. Г. Гладковой>
С утра окно мое открылось.
Слежу с воздушной высоты,
Как море крыш озолотилось,
Как ослепительны кресты.
Я высоко. Там, пыльным низом,
Влачатся люди подо мной,
А здесь, со мною, над карнизом
Воркует томно голубь мой.
В душе царит покой минутный:
Она как небо поутру.
А склон небес свинцово-мутный
Пророчит хищную жару.
Пусть. И в ответ спокойным думам
Блеснул мне сизых крыл подбой
И распластался с пышным шумом
В стихии бледно-голубой.
1906 <17 апреля. Москва>
Вечер в городе
Далеко на горизонте,
На краю небес эмалевых,
Как на исполинском зонте,
Тают пятна тучек палевых.
Идут люди по панели,
Озабоченно-бесстрастные.
Тихим пламенем зардели
Крыши синие и красные.
Крик торговцев, гром колясок.
И сквозь сеть ветвей березовых
Всё нежнее пятна красок,
Красок легких, красок розовых.
1906
После обеда
Люблю я, утомясь обедом,
На кресле ждать под серым пледом,
Чтоб по обоям голубым
Вечерний заструился дым.
Медовой липкою дремотой
Ласкает сумрак мне глаза,
Лампадный вздох на образа
Ложится тихой позолотой.
И в облаках субботней мглы
Чуть светят ножны и стволы.
Вечерним ладаном одеты,
Со стен, приветны и легки,
Глядят мечтательно портреты
И книг сафьянных корешки.
В заветный час привычной неги
Люблю следить борьбу теней
С тенями уличных огней,
Их пораженья и набеги.
Блаженный и спокойный жар
Под душным пледом сонно бродит.
И лишь ко всенощной удар
Из сладких чар меня выводит.
1912
Проездом
В тусклом вечере дымящий зной сокрылся.
День, сожженный праздно, отпылал багрянцем.
Благовест субботний прозвучал и позабылся.
Залились стрижи вечерним танцем.
В городском саду брожу один уныло,
Сумрачно гляжу прохожим в лица.
Тяжело мне. Сердце грустью защемило,
Отуманились предчувствием ресницы.
Жизнь тоскливая, жизнь скудная, как этот сад проклятый,
Вся ты, жизнь моя, покрыта пылью серой.
Ах, устал, давно устал мой конь крылатый,
И не справиться наезднику с Химерой.
Нити телеграфные на розовом закате.
На ночлег угрюмо просит оборванец.
Сердце ноет жалобно, горюет об утрате.
Кончился стрижей зловещий танец.
1906
Самара
Раскаленный пыльный город,
Скучный и пустой.
Мокрый липнет к шее ворот,
Жжет фуражку зной.
Там, за острой колокольней,
Призраком седым
Еле брезжит берег дольний,
Пароходный дым.
Там в тумане мутно-сером,
Близится заря.
Вознеслась над тощим сквером
Статуя Царя.
Продают клубнику, вишни,
Вафли, лимонад;
Я, проезжий, точно лишний,
Пробираюсь в сад.
Здесь над Волгою киоски,
Рев военных труб,
Шум толпы, с купален всплески,
Клены, липа, дуб.
1907
«В дождливо-сумеречный день…»
В дождливо-сумеречный день,
Когда в тумане меркнут лица,
Когда и жить и думать лень,
Брожу по улицам столицы.
Голубовато-серый дым
Развесил бледные волокна,
Туманом призрачно-седым
Слезятся слепнущие окна.
Голубовато-серый дым
Окутал башен силуэты,
Кресты церквей плывут над ним.
Бульвары сумраком одеты,
Тускнеют вывесок слова,
Прохожих гаснут очертанья.
И, как намокшая трава,
Моя душа таит рыданья.
1905 <31 августа. Москва>
На бульваре
Покинув грязный тротуар,
Меж звонких конок, легким бегом
Спешу на праздничный бульвар,
Блестящий первым юным снегом.
Я здесь, как мрачный нетопырь,
Похожие книги
Борис Садовской (1881–1952) – заметная фигура в истории литературы Серебряного века. До революции у него вышло 12 книг – поэзии, прозы, критических и полемических статей, исследовательских работ о русских поэтах. После 20-х годов писательская судьба покрыта завесой. От расправы его уберегло полное забвение: никто не подозревал о том, что он жив.Настоящее издание включает в себя более 400 стихотворений, публикуются неизданные и несобранные стихи и
Творчество Григория Яковлевича Ширмана (1898–1956), очень ярко заявившего о себе в середине 1920-х гг., осталось не понято и не принято современниками. Талантливый поэт, мастер сонета, Ширман уже в конце 1920-х выпал из литературы почти на 60 лет. В настоящем издании полностью переиздаются поэтические сборники Ширмана, впервые публикуется анонсировавшийся, но так и не вышедший при жизни автора сборник «Апокрифы», а также избранные стихотворения 1
Лидия Ивановна Аверьянова (1905–1942) – талантливая поэтесса и переводчица, автор пяти не вышедших в свет сборников стихов, человек драматической и во многом загадочной судьбы. Лирика Л. Аверьяновой вызвала сочувственный интерес у Ф. Сологуба, А. Ахматовой, В. Набокова, Г. Струве и др. Наиболее ценная часть ее литературного наследия – «Стихи о Петербурге»; в 1937 г. они обрели статус «стихов-эмигрантов» и посмертно, в извлечениях, публиковались з
Что мы знаем о блокаде Ленинграда? Дневник Тани Савичевой, метроном, стихи Ольги Берггольц – вот наиболее яркие ассоциации. Как трагедия стала возможна и почему это произошло лишь с одним городом за четыре страшных года войны? В этой книге коллектив российских историков обращается к ранее опубликованным архивным документам, шаг за шагом восстанавливая события, которые привели к голоду сотен тысяч ленинградцев. Дополняя источники статьями и коммен
Генеалогия, алгоритм поиска родословной, практические советы и рекомендации, автофикшн, философия времени, путешествие по городам и пяти странам, путешествие во времени и пространстве… Можно ли это уместить в одну книгу? Можно, если это родословный детектив-путешествие, вобравший в себя реальные и вымышленные события, которые невозможно отделить друг от друга. Такого вы ещё не читали. Книга, которая писалась десять лет. Нет, всю жизнь. И она не о
Героиня книги «Зеркало-псише» Марья Ивановна Ушкина проходит путь от детства до зрелости, сопровождаемая субличностью зазеркалья. Иногда с лирической светлой грустью, иногда с юмором и самоиронией героиня проживает свои ошибки. Зачёркивает летние дни сложного детства и отрочества в календарях, составляет список своих поклонников, покидает любимого, придумывает теорию жизненных циклов и щедро делится творческим анализом собственных ошибок.
«Алая заря» свидетельствует о возвращении на Землю сотворённого человека. Казнь (заклание) и Пробуждение (оживление трупа) – не вымысел. Это быль. Адам Антихрист – человек, сотворённый в истине (Дух истины). И это факт.
Оставленная самыми дорогими и любимыми людьми, Рейчел Дельверн с диагнозом острой социофобии, попала в психиатрическую лечебницу города Нью-Йорк. Убийственные воспоминания, колющие сильнее любого укола с диазипином, любимые и ненавистные лица из прошлого, посещающие ее в кошмарах, ставший родным лечащий врач, неоднозначные чувства к симпатичному интерну, ежедневная жесткая самокритика, постоянная борьба с чувством ущербности, с душевной болью и,
Компания Интергеймс, лидер рынка игровых технологий, выпустила в релиз свой новый флагманский проект. Многие игроки мечтали живьем попасть в игровой мир, и БМ дал им такую возможность. Войдя в игру, они становятся жителями Безводного Мира. Только по выходу из игры, они начинают понимать, что такое настоящее погружение. У многих из них и раньше был опыт виртуальных игр, но он не идет ни в какое сравнение с Безводным Миром. Одному из главных героев