– Видимо, боялся, что будет разбирательство?
– Думаю, да. Могли заинтересоваться биографией всех работников и его в том числе. А там, глядишь, и подстава обнаружилась бы.
Костров достал портсигар, закурил. Опять мельком перехватил укоризненный взгляд Дружинина.
– Тебе не кажется, Сергей Никитич, что все это выглядит как-то нелогично, – выпустив струю дыма, произнес Костров. – Возьмем этого Гюрзу. С какой целью он прибыл? Первый вариант простой: если он послан иностранной разведкой, то его задача установить канал связи между агентом, работающим на нашей территории, и теми, для кого он добывает секретную информацию. Но скажи, зачем это делать здесь, в режимном городе, куда иностранцам путь закрыт, а для наших следуют проверки при въезде и выезде. Проще в Москве, Ленинграде или любом другом городе, где есть иностранные консульства, организовать тайник под мостом или под лавочкой в сквере, а не здесь в радиомастерской. Как считаешь?
– Согласен.
– Теперь второй вариант: Гюрза – обычный фарцовщик-перекупщик. Дронов не поверил, что он отбывал длительный срок. Правильно, что не поверил. Гюрза, возможно, и не отбывал его, а сразу после войны достал фиктивные документы, затаился. Тем более что он откуда-то с Кавказа, там затаиться проще. А спустя несколько лет успокоился и занялся фарцовкой. Как считаешь?
– Первый вариант более реален. Зачем Гюрзе заниматься преступным промыслом? Имея документы, пусть фальшивые, он сидел бы тихо.
Костров с минуту курил. Потом, потушив папиросу, сказал:
– Ладно, поживем – увидим. Рано или поздно кто-нибудь придет сдавать в починку радиоприемник.
Предвидение полковника Кострова сбылось. На следующий день в 10.15 последовал звонок Дронову. Звонивший назвал пароль, и уже через двадцать минут лейтенант Малышкин, сидевший в мастерской за приемщика, осматривал «Спидолу-ВЭФ» в красно-белом корпусе. Дружинин, получив сообщение от Малышкина, немедленно доложил Кострову. А на следующий день тоже в 10.15 в кабинете Дронова раздался новый звонок. Звонивший желал забрать радиоприемник.
Вечером Дружинин зашел в кабинет Кострова, держа в одной руке спортивную сумку, в другой кожаную папку. Затем вынул из сумки «Спидолу-ВЭФ» в красно-белом корпусе.
– Разрешите? – указал он на стол.
– Показывай, показывай, – начальник Управления освободил место, передвинув насколько папок в сторону.
– Первый трофей из мастерской, – отрапортовал Дружинин.
Костров взял в руки «Спидолу»:
– Для радиоприемника он явно тяжеловат.
– Все верно, товарищ полковник. Разрешите… – Дружинин аккуратно взял красно-белый трофей, снова положил на стол. Вынул из кармана небольшую отвертку, открутил несколько винтов, снял крышку корпуса:
– Вот потому он и тяжелее обычного…
Среди привычно расположенных деталей выделялсяаккуратно уложенный матерчатый мешочек. Дружинин вынул его, раскрыл и стал высыпать содержимое:
– По предварительным оценкам всего-то тысяч на пять. Не густо…
Начальник Управления КГБ и его помощник молча, даже с некоторым разочарованием наблюдали за различными кольцами, браслетами, ожерельями, сделанными из янтаря.
– Вот тебе и край наш янтарный, – нарушил молчание полковник. – А где же ожидаемая капсула с микрофильмом?
– Не рискнули вложить, – сказал Дружинин, – Сначала нужно проверить на янтаре. Правильно действуют.
Костров продолжал смотреть на все, что появилось на его столе:
