– Ничего такого у меня нет,– ни секунды не задумываясь, и абсолютно не смущаясь, отвечал Пруфф.
– А зарплату вы хотите, как и положено капитану, десять офицерских порций?
– Именно такую и хочу, как и положено капитану.– Заявил капитан.
– Ты бы не зарывался, Иоган, – сказал Скарафаджо подходя к ним,– ты хочешь получить за дело тридцать монет, хотя весь твой сброд не стоит столько.
– Мои ребята стоят пятьдесят монет за две недели,– заявил капитан Пруфф,– это проверенные люди.
– И где ты их проверял?– Роха откровенно смеялся.– В трактире?
– Подожди, Роха,– сказал Волков.– У меня всего сорок пять талеров, и других не будет, у вас,– он ещё раз окинул взглядом людей Пруффа,– тридцать два человека. Дам вам сорок пять монет на всех. Это вместе с вашими.
И тогда капитан отозвал его в сторону, чтобы никто не слышал. Волков поехал вслед за ним. И отойдя на нужное расстояние, капитан заговорил:
– Мне нужно двадцать два талера, а вам не нужно столько людей, предлагаю взять двадцать три человека, выберу лучших и уговорю их на талер.
– Выбирайте лучше местных, пусть все будут местные, и пусть будет двадцать три, но скажите, что оплата будет только после дела. Вперёд ничего никто не получит.
– Но мне нужно вперёд, – заявил капитан.
– Никто ничего вперёд не получит, – твёрдо произнёс Волков.
– Мы можем оттуда не вернуться.
– Никто ничего вперёд не получит, – повторил кавалер.– А чтобы оттуда вернуться, вы будете делать все, что я вам скажу.
Волкову не нравился этот «капитан» и не нравились люди этого «капитана». Он готов был тут же распрощаться с ними, считая, что лучше вообще ехать без солдат, чем с такими. Но Иоган Пруфф видимо сильно нуждался в деньгах, поэтому сказал бойко.
– Вижу вы твёрдый человек, именно такой нам и нужен, мы согласны.
Кавалер помолчал, не зная, как отвадить эту банду и не придумал ничего лучшего, как подъехать к ним и заговорить:
– У меня на всех на вас будет всего двадцать три талера.
Он надеялся на то, что тут же солдаты начнут возмущаться, а может и дерзить, но те только недовольно загудели. Поняв, что ничего не происходит, он продолжил:
– Ваш капитан отберёт двадцать. И они пойдут со мной в чумной город.
На этот раз люди даже не гудели, стояли внимательно слушали.
– Идём в Фёренбург. Заберём там мощи, и отвезём их в Вильбург, на то епископ Вильбурга дал нам денег, а архиепископ дал своё благословение и даже выделил нам попа, – он сделал паузу и добавил,– конечно, из тех, кого не жалко.
Солдаты оценили шутку, засмеялись, особенно громко и заразительно смеялся сам капитан. А Волков предпринял ещё одну попытку распрощаться с этими солдатами:
– Если кто-то из вас надеется пограбить дома, даже не надейтесь. Я этого не допущу. Сразу – верёвка. Если будет добыча, то всё будет делиться по солдатскому закону. Если кто-то надеется, что спрячет пару гульденов в зад, пусть молится Богу, чтобы я об этом не узнал, иначе он получит всё ту же верёвку, и будет висеть и гнить пока эти гульдены не вывалятся из него. Если кто-то ослушается или вздумает со мной спорить, верёвки не будет.– Он убедительно похлопал по мечу.– Все споры решаются по солдатскому закону, все претензии ко мне может высказывать или ваш капитан или, если его убьют, выборный корпорал. Я беру вас на две недели и плачу вам один талер.
Он замолчал. Внимательно следил за солдатами. Те были явно не рады таким условиям, но среди них кавалер не видел тех, кто собирался уходить. А Волков так надеялся на это. Сам он уже не мог их отослать, это было бы бесчестно.
