– Генерал-лейтенант Лукашенко встретился с президентом России Владимиром Путиным….
«Знакомая фамилия», подумал я и повернулся посмотреть на экран. Лариса, в свою очередь, повернулась, чтобы удивленно посмотреть на меня.
«Да, а ведь это его отец», понял я, вглядываясь в лицо человека в форме. Генерал-лейтенант относился к какому-то ведомству, две начальные буквы которого были «ФС». Остальные я не расслышал.
«Что ж», подумал я, «если бы я убил Толю – это, конечно, был бы очень громкий пи-ар ход для меня, как для писателя, да и на „зоне“ прогремело бы, но только не выжил бы я. Да и вообще не факт, что доехал бы до „зоны“. Был бы трупом уже».
– Там интересное что-то показывают? – иронично спросила Лариса.
– Да как сказать…
Мне захотелось рассказать эту историю. Вообще, Лариса уже знала кое-что обо мне. Про артистку Гуркову, например. Про наши недолгие с ней, точнее, отношения. И про то, что я хочу написать книгу под названием «Доброволец безумия». Лариса была медиком по образованию и работала в профильной организации.
– Безумие не может быть добровольным, – сказала она.
– Гете написал, что может, – ответил я. – «Пьянство – добровольное безумие».
Но надо отдать себе должное, я пропускал особо яркие истории, связанные с алкоголем. Не хотелось отталкивать от себя эту двадцативосьмилетнюю женщину. Двадцативосьмилетние женщины с медицинским образованием не переносят яркие истории с алкоголем на дух. Как дух святой не переносит герпес или грипп.
– Да как сказать, – повторил я и повернулся к ней. Истории историями, а секс по расписанию – у меня, все же, запланирована водка через полчаса! Ведь повод есть, а глотка у меня найдется.
Через час, подбадривая свой рассказ глотками водки, купленной внизу, я поведал ей историю резни на Рублевке.
– И что, ты собираешься это тоже написать в своего «Добровольца безумия»?
– Разумеется.
– С именами?!
– Конечно, без имен вся соль пропадает.
– Ты точно безумец, – покачала она головой. – А что с ними потом стало?
– Без понятия. С Бажовым мы виделись потом, выпили пару раз. Он, вообще-то, нормальный парень, толковый. Хотя бы потому, что смог в такой серьезный момент сообразить. Не каждый сохранит хладнокровие тогда, когда в его ногу ножом бьют прямо в артерию.
– Ты туда специально бил?
– Да, – сказал я.
– А остальные?
– Не знаю. Не интересовался. Да они тоже нормальные. Хорошие ребята.
– Хорошие?! – воскликнула Лариса. – Такие хорошие только в постели бывают…
«Что?», подумал я.
– … когда лицом к стенке лежат. И молчат.
– Тебе видней, – согласился я.
– Да ну тебя. Я заметила, что ты всегда поступаешь так, чтобы не быть уверенным в завтрашнем дне.
– Это от дна зависит. У каждого подвала есть дно, которое для кого-то потолок. И оттуда всегда могут постучать. Не сегодня, так завтра.
– Ага. Тук-тук. Сиди, я сама открою. Ты точно безумец доброволь… добровольный безумец.
– Доброволец безумия, – поправил я.
– Пиши быстрей, пока жив.
– Да, согласен. Мертвому мне не до писанины будет. А то так буду откладывать в долгий ящик и в него же и сыграю.
– Аминь, – сказала она неожиданно.
Не дурра ли?
