Москва против Мордора - страница 8

Идут по Якиманке, занимая ее от края до края, заявленные, объявленные и очевидные колонны гражданского общества – либералов, националистов, левых. Но этим марш не ограничивается, под нашим морозным небом и на нашей заледеневшей земле распускаются и другие, диковинные цветы. Уж сколько за последнее время я видел самых необыкновенных политических флагов самых ярких расцветок, но они все не кончаются. Плывет черный с вязью флаг Русского исламского движения, и веет тихий красно-золотой флаг Социалистической Христианской партии. Некоторые партии состоят из одного человека, что не делает их в моих глазах менее значительными. Например, идет человек с большим синим флагом, на котором написано: «Партия Фейсбука». А в ста метрах от него, не подозревая о его существовании, идет другой, тоже с синим флагом, на котором написано: «Объединенный народный Forbs». Но разве человек рождается членом партии и непременно должен идти в колонне? На этом марше можно просто быть человеком.

Многие идут сами по себе, не примыкая к колоннам, не разделяя ничьих взглядов, не веря ни в каких вождей, не присоединяясь ни к какой идеологии. Это идут просто люди, у которых есть просто лица, просто мысли, просто взгляды и просто чувство достоинства. Идет долговязый выпускник юридического факультета МГУ, он поднял легонький капюшон своей подбитой морозом курточки и голыми руками несет самодельный плакат «Кадыров и Шойгу герои не моей России». Я вижу его в начале марша и потом вижу в конце, когда он стоит на тротуаре у Болотной, – его бьет мелкая дрожь, небритые щеки ввалились на лице под капюшоном, но он упрямо стоит со своим плакатиком и не уходит. А хомячкам, судя по всему, не холодно – эта компания в мягких желто-коричневых шкурках и с ушастыми головами-масками резвится вовсю, потешая всех присутствующих лозунгами: «Похомячим?» и «Хомяк расправил плечи!». Идет человек в оранжевой куртке дорожного рабочего, и на спине у него написано гордо, честно и определенно: «Да! Мы в жопе!»

Идут по Якиманке странные и необычные люди, которые народ не меньше, чем все мы, обычные и не очень странные. Стайка мальчиков и девочек несет таблички на палочках, и на табличках стоит «+1». Вот так они видят мир и себя в нем, и это ничуть не хуже, чем ясные лозунги Рыжкова или четкие директивы Навального. Идут другие, которые написали на транспаранте одну простую вещь, в которой не меньше правды, чем в любом другом лозунге: «Мы не такие, как все!» Шагает общество молодых людей – я не знаю, может быть, это новые философы или новые лингвисты – и несет огромный фиолетовый плакат, на изготовление которого они, очевидно, потратили немало времени, полотна и краски, и на нем написано со всей ясностью: «Ты – тоже квир!» А коротко стриженного молодого человека с непокрытой головой – я не знаю, может быть, у них в Сибири при минус двадцати не принято носить шапки – переполняет чувство благодарности, что следует из его самодельного плаката, который он поворачивает и так, и эдак, чтобы побольше людей увидело его: «Москва, спасибо за сопротивление питерско-гебистской гопоте! Сибирь смотрит на вас и гордится!»

В этих митингах и маршах открывается жизнь, пласт за пластом. Но помимо всем известной отваги Удальцова, хрипнущего на митинге, и витальной силы националистов, скандирующих на марше свое резкое: «Хватит кормить Кавказ!», тут можно открыть для себя насмешку и иронию безымянных горожан, которые с серьезными лицами ходят по Болотной с плакатами «Хватит кормить меня! Хватит кормить себя!». Тут можно увидеть два мира лицом к лицу в сценах, словно вынутых из настоящей русской книжки и перенесенных сюда, в этот заснеженный сквер у белой замерзшей реки, набережные вдоль которой полны черным зимним людом. Вот стоит дама в богатой шубе до пят, – пардон, не разбираюсь в мехах, не могу сказать, соболь это или норка, – дама с холеным нечеловеческим лицом, состоящим из пятнадцати подтяжек и выражения высокомерия – и строго выговаривает двум скромным женщинам из ногинских дольщиц, держащим плакат-растяжку со словами о бездомных: «Ну какие же вы бездомные! Вы не бездомные, вы обманутые, вам так и надо было писать, это разное!»