Что делать? Разве не очевидно?
Поворачиваюсь к ней.
– Добиваться.
8. 8
ЕВА
Все выходные я строю планы мести.
И в понедельник первым делом иду к директору.
– Артем Викторович! – заявляю безапелляционно. – Надо уволить Азарова.
Директор пучит на меня глаза.
– Азарова? Твоего ассистента?
– А вы знаете еще каких-то Азаровых? – начинаю раздражаться. – Естественно, его!
– А что случилось? Ты же на него надышаться не могла!
– Надышалась уже, – рычу я, – больше не хочу.
– Нет, так не пойдет. Выкладывай, что произошло.
Заливаюсь краской.
– Это… личное.
– Я правильно тебя понимаю, – директор с шумом захлопывает папку, – ты хочешь уволить своего лучшего специалиста из-за личных трений?
Да, звучит совсем неприглядно. Но не называть же настоящую причину! Молчу.
– Так, иди и разбирайся со своим ассистентом сама!
Нехотя покидаю его кабинет. Перед дверью собственного поджимаю губы, делаю непроницаемое лицо и вхожу.
Яр на месте. Поднимает голову. Улыбается будто прежней улыбкой, но теперь-то я различаю в ней оттенки нахальства.
– Доброе утро, Ева Егоровна, – говорит вежливо, – я сделал вам кофе.
Вот же чертов манипулятор! Знает, что без кофе я не могу. Играет на слабости. Что ж, пусть не думает, что он выиграл. Я тоже могу играть в эту игру.
Если я не могу его уволить, я могу сделать так, чтобы уволился он.
– Доброе утро, Яр, – говорю, – смотрю, ты рассиживаешься как ни в чем не бывало. Значит, уже уладил проблему с поставщиком?
– Еще в пятницу.
Проклятье! Черт бы побрал его предусмотрительность!
– В таком случае отправляйся в транспортный отдел. Субподрядчики жалуются, что там вечно проблемы с актами. Разберись. Затем в финансовый, нужно согласовать с ним бизнес-план. Потом в охрану труда, у нас совместная закупка СИЗ, выясни детали. Затем к юристам, переправить пункт шестой наших договоров. И не забудь про контроль качества, – мстительно добавляю, – нужно проконтролировать их работу.
Да, Яр. Контроль качества у нас находится на местах. А это значит, что тебе придется оторвать свою задницу от кресла и ехать на завод. К черту на кулички.
Но вместо ожидаемого возмущения – фронт задач не на день, а на всю рабочую неделю – мой ассистент лишь улыбается.
И мурлычет:
– Я полагаю, мое увольнение откладывается?
Скриплю зубами. Бросаю на него гневный взгляд.
– Это. Лишь. Вопрос. Времени!
– Конечно, – покорно соглашается он.
Но я вижу веселые искры в его глазах. Вывел меня из себя – и доволен.
Встает. В кабинете сразу становится меньше места. Вдруг понимаю, какой это огромный минус: если раньше меня не смущало, что мы делим одно помещение на двоих, то теперь это кажется мне верхом безумия. Господи, о чем я только раньше думала, когда заселяла его к себе? Уж явно не о том, что однажды он начнет меня преследовать!
Выселю. Выселю и погребу под работой. Накидаю ему столько задач, что он взвоет – и сбежит, поджав хвост.
Жаль, конечно, лишаться такого ассистента как он. Он понимает меня с полуслова. Действует на опережение. Выполняет больше, чем поручаю.
Но и позволяет себе больше положенного.
Вот и сейчас не просто смотрит – раздевает взглядом. Давлю желание прикрыть грудь руками. Сегодня из-за него я даже гребаный лифчик надела! И теперь испытывала дикий дискомфорт: грудь, не привыкшая к тискам, отчаянно вопила.
И мысленно я вопила с ней.
– Ты все еще тут? – спрашиваю требовательно.
– Завтрак.
– Что завтрак?
– Уеду, как только съешь завтрак. В контейнере – вафли с бананом и клубникой. Еще горячие.
