– Ах, Олю жалко! – выкрикнула я и бросилась к офису обзвона.
Рванув дверь на себя, я влетела во внутрь.
Понимаю, что сейчас походила на сумасшедшую ведьму, но меня это мало заботило.
– Оля, блин! – крикнула я с порога. – Ты что всем наговорила?!
Оля в это время сидела на стуле боком ко мне, а вокруг неё собралось не менее пяти очередных сердобольных коллег.
В этот раз из бухгалтерии.
Ну, вообще потрясающе. С их помощью обо мне и на другом конце планеты узнают.
На мой голос все разом обернулись и на лицах мелькнуло одинаковое выражение презрения.
И только Оля часто заморгала и приложила уголок салфетки к уголку ярко накрашенных глаз.
Да ей в театральный надо было, с таким-то талантом.
– Что за выступление, Оля? Ничего не хочешь мне рассказать, м?
– Я? – изобразила искреннее удивление Оля.
А после лишь поджала пухлые, накачанные губы, изображая скорбь.
– Нет, Соня. Я ничего не хочу тебе рассказать. Хватит уже с меня. Наговорились. Я тебе по своей наивности рассказала, что хочу попроситься на новую должность. Ты же знаешь, у меня ипотека. А ты отлично живешь с мамой, тебе не надо. Но ты помчалась впереди меня, – она качнула головой. – Так спешила, что даже резюме не подготовила.
Я снова была потрясена таким двуличием. Это уже третий вариант событий, в котором неизменно оставалось одно – я была последней поганкой.
– Ты сама мне сказала, Оля. Сама!
Я посмотрела на всех присутствующих, желая добиться понимания.
Но получила лишь ещё больше осуждения.
– Соня, уж молчала бы, а? – покачала головой Галина Михайловна – главный бухгалтер. – А то мы не видели, как ты полетела на парковку к машине Гордеева. Про новое платье и вечер в ночном клубе я даже не говорю. Это спустя всего одно собеседование.
– Ага, ясно, как ты эту должность получила, – цокнула Эльвира, её зам, которая была более известна не столько благодаря работе, сколько непомерно большой грудью, которую она сделала несколько лет назад. – Не удивлюсь, если сегодня у неё появится новая машина. Всё мы знаем как обычные девушки, вроде Сони на… – она специально сделала недвусмысленную паузу. – …рабатывают у боссов на дорогие подарки, – Эльвира посмотрела на подруг, ища одобрения, и все гаденько захихикали.
– Нет, Соня, я прекрасно понимаю, что все мы имеем право стремиться поправить своё положение. Пусть и через постель. Это дело каждого, – взяла тон наставника Галина Михайловна. – Но делать это за счёт лучшей подруги уже неприемлемо.
Я слушала всю эту грязь, которой меня обливают ни за что, и просто не верила, что её произносят люди, с которыми на протяжении нескольких лет мы хорошо общались, улыбались друг другу, желали всего самого хорошего на днях рождения.
Как они могли так резко измениться всего за одно утро? И главное, почему им будто доставляет удовольствие травить меня?
Что я им сделала? Я просто перешла на другую должность. Это даже не повышение!
Самое ужасное было то, что я ничего не могла возразить.
От возмущений и обиды в моём горле встал колючий горький ком, не дающий сказать даже слова.
Понимая, что эту битву я обречена проиграть, я всё же смогла выдавить.
– Это всё неправда!
Хоть и понимала, что мои слова будут полностью проигнорированы.
Как, впрочем, и получилось.
Разве что в спину мне ударилось ещё несколько едких смешков, пока я спешила к лифту.
Не знаю, кто говорил и что именно. Да и не собиралась разбираться.
