— Мы вино привезли. Открыть? — голос Вадима выдавал волнение, непонятное.
Или понятное? Неужели они сделали меня изгоем в мой день рождения? Не нравится мой выбор? Да не пошли бы вы куда подальше…
— Открывай, конечно, — бросила я, кажется, в унисон с папой, и села к столу.
Вадим остался стоять, наполнил три бокала, капнул на донышко себе и вопросительно посмотрел на дверь.
— Арине наливать?
— Сейчас спрошу, — сказала мать и ушла.
Квартира маленькая, но слов даже за стенкой не разобрать, если в семье есть малолетние дети. Арина вернулась, села за стол, протянула Вадиму пустой бокал. Мать тоже села. Напротив меня, но смотрела только на Вадима, и тот вскоре без всякого вина пошел красными пятнами. Мне хотелось встать и уйти. Лучше бы, наверное, мы отметили мой день рождения с его мамой! Даже не знаю, стоит ли приглашать родственников на новоселье. Домовому они точно не понравятся!
Выпили за мое здоровье. Удивительно, что не пожелали не быть лапшой. Поели. Чуть-чуть. И я взглянула на часы. Половина десятого. Можно встать и уйти, раз мы так всех раздражаем.
— Может, уже сладкое, и мы пойдем? — предложила я и вскочила, чтобы самой заварить чай.
Арина последовала за мной и закрыла дверь. Мое сердце упало. Ее глаза метали молнии.
— Что ты сказала матери про Виктора? — прошипела сестра мне в лицо, и я честно так опешила, что от всего сердца удивилась:
— Какого Виктора?
— Ты знаешь, какого…
— А… — сердце ухало где-то в пятках. — Анатольевича? Ничего. Что я могу про него сказать? Я его в глаза не видела — только костюм и очки помню. Честно.
— Что ты дуру-то из себя строишь?! Тебе не шестнадцать! Что ты матери сказала про меня с ним?
— Про тебя с ним? Ариш, я с матерью вообще не говорила ни о чем. И тем более о нем… Чего случилось-то?
Арина сжала губы.
— Точно не говорила?
— Честное скаутское, чего ты хочешь от меня…
Арина села на край углового диванчика.
— Виктор вчера в дождь подвез меня после работы домой. Здесь же дождь вообще не думал идти. Андрей гулял с девчонками. Виктор высадил меня у дороги, чтобы в наш долбанный двор на своей Вольво не заезжать… Андрей со мной со вчерашнего вечера не разговаривает, и наша любимая мамочка вместо того, чтобы сказать ему, что он дурак, молчит. Точно поддерживает его подозрения. Чего мне делать теперь?
Я почему-то улыбалась. Как дура… Наверное, так выходит страх и приходит облегчение от сознания, что весь сыр-бор не из-за нас с Вадимом.
— Для начала перестать звать его в семье Виктором.
— Как мне его звать? — чуть не сорвалась на полный голос сестра. — Он меня от силы лет на пять старше!
— И так на энное количество позиций выше. По батюшке звать. Анатольевич! Я тебя предупреждала про Витеньку.
— Я так его не называла! — зарычала сестра, упираясь растопыренными пальцами в стол.
— Но ты и по фамилии его не называла.
— От его фамилии меня на ржач пробирает.
— Тебя похоже на что-то другое пробирает!
— Ирка!
— Какая фамилия у него?
Арина выдержала театральную паузу.
— Веселкин.
— Ну и в чем проблема?
— Смешно.
— Мне не смешно. Фамилия как фамилия. Редкая. Не на каждом углу однофамильца встретишь, как у нас… Не мог этот веселый Веселкин тебя завтра подвести? Надо было мне днюху испортить!
Я шагнула к чайнику.
— Что мне делать? — бросила в спину сестра.
— Да откуда я знаю… Этих мужиков не разберешь… Я не только про Андрея.
— Ир, Вадим тебя хоть раз ревновал?
