Возвращаясь домой, Рина находила его каждый раз в новом месте — на берегу озера, у ручья, на заросшей травой поляне. Далеко он не отходил, сам понимал, что слишком слаб, но сидеть на одном месте больше был не в состоянии. Он исследовал доступную ему территорию на ощупь, на звуки и запахи. И с тех пор, как поднялся на ноги, сознания больше не терял ни разу.
И Рина махнула рукой — пусть делает, что хочет. В конце концов, он не маленький ребёнок, голова на плечах имеется.
Она по-прежнему обеспечивала их двоих пищей, готовила, но как-то внезапно избавилась от обязанности ухаживать за больным. Она ещё меняла повязки на двух незатянувшихся ранах, а со всем остальным Валь справлялся самостоятельно и прикоснуться к себе без повода не давал.
Рина даже жалела немного, вспоминая какие мягкие у него волосы, и как они струились под её пальцами. И тут же одёргивала себя — какое ей дело до того, какие у этого чурбана волосы? Передумал он помирать, идёт на поправку — вот и отлично! У неё забот меньше.
Забот меньше — времени больше. Раньше Рина еле помыться по-быстрому успевала, а сейчас повадилась ходить купаться на море. Плавать в прозрачной как слеза, тёплой, солёной воде, которая сама держит тебя на поверхности, оказалось особенным удовольствием. Дома — в речке и озёрах тоже хорошо, но тут просто замечательно.
Вчера опять был шторм, не такой страшный, как тот первый, но тоже отбивающий охоту приближаться к морю. А сейчас штиль, полное безветрие. В прозрачной воде снуют мелкие разноцветные рыбки, и плавает толстый ствол дерева с вывернутыми корнями, портит идиллию своим мрачным видом.
Рина отошла от ствола подальше, стянула сапоги, ступила босыми ногами на белый, ещё прохладный с ночи песок, и зажмурилась от удовольствия. Привычно потянулась снять рубаху и остановилась на середине движения — Валь же здесь! И пусть он ничего не видит, но всё равно раздеваться как-то неловко.
Сегодня он, прихрамывая и опираясь на палку, зачем-то потащился с ней на берег. Шёл он вполне уверенно и палкой больше ощупывал дорогу, чем реально на неё опирался. Из одежды у него остались только штаны и кожаная безрукавка. Рубаха вся ушла на бинты. Штаны лишились половины левой штанины, а безрукавка зияла дырами на груди. В общем, вид у парня в таком наряде был, мягко говоря, экзотическим, и упорно притягивал взгляд.
Рина ругала сама себя и глаза отводила, а они так и норовили вернуться. Да что такое?! Она его совсем голым видела и попу мыла, чего же сейчас любоваться вздумала?! И при всей его красоте, которую за шрамами ещё разглядеть нужно, характер у него мерзопакостный — не дайте, боги, с таким связаться!
— Сиди тут, — строго сказала ему Рина, — не ходи за мной. Я буду купаться.
Валь кивнул, но садиться не стал, замер на месте истуканом, склонил голову к плечу, словно прислушивался к чему-то неслышному ей. Ну да, ему же теперь только звуки и остались, может, он море слушает? По крайней мере, следом не пошёл, уже хорошо.
По правую руку узкая полоска леса доходила прямо до воды, а если обогнуть её, опять будет пляж. Там она и разденется, и купаться будет спокойно.
Девушка предвкушала, как окунётся в тёплую ласковую воду и не сразу заметила вышедшего из полосатой тени ставших на пути деревьев полосатого зверя.
Расслабилась она, перестала постоянно носить оружие. Привыкла жить в безопасности, к хорошему быстро привыкаешь.
