— Или внизу, в подвале, — добавляю я. — Я могу показать тебе... если хочешь. Или пока можешь распаковать вещи или может быть, ты хочешь есть? Я только что сделал бутерброды.
Блядь, Герман хватит тараторить. Ее сейчас стошнит от твоей милоты, говорю я про себя.
Что со мной не так? Обычно я не настолько разговорчивый. Я умею нормально разговаривать, а не вот это вот.
— Наверное, будет лучше разложить вещи, если ты конечно не против?
Она смотрит на меня так, будто я обладаю абсолютной властью, будто она не может сделать ни шагу без моего разрешения.
— Конечно. Все, что хочешь, — я заношу ее чемодан в комнату и начиная выходить, говорю ей:
— Если что-то понадобиться я буду в подвале.
Она застенчиво кивает мне, прежде чем я успеваю уйти. Качая головой, я иду по коридору. Я не знаю, чем все это закончится, но что-то подсказывает мне, что ее присутствие здесь перевернет мой мир с ног на голову.
5. Глава 3
Прошло три часа, три не выносимо долгих часа, а она все еще не вышла из своей комнаты. Все это время я провел в подвале, борясь с собой, раздумывая, стоит ли мне подниматься наверх или нет.
Я не могу выбросить ее глаза из головы, что бы я ни делал, я просто не могу заставить голубые глаза покинуть мои мысли. Они преследуют меня, их красота и печаль притягивают меня и не отпускают. Тоска и отчаяние во взгляде так похожи на то, что я видел в глазах моей мамы. Это то, что их объединяет.
Видеть это в ком-то снова, вызывает воспоминания о матери, о той ночи... ночи, которую я так старалась забыть.
— Мама? Мама, где ты? — зову я ее, но никто не отвечает.
Я уже искал в саду и в гараже. Поднимаясь по лестнице, я иду к ее спальне, зовя ее.
— Мама.
Я тихонько стучу в дверь, прежде чем открыть. Она лежит в своей кровати, покрывало накинуто на нее, и сначала я думаю, что она просто спит. Я делаю несколько шагов к кровати, замечая, как спокойно она выглядит... слишком спокойно.
Я подхожу и рассматриваю ее. Она бледна, ее губы слегка посинели, а глаза не закрыты до конца. Ее обычно безнадежные глаза без эмоций смотрит в пустоту.
Я понимаю, что она мертва, еще до того, как касаюсь ее холодной руки, еще до того, как вижу пустой пузырек из-под таблеток на тумбочке. Она мертва, жизнь покинула ее тело. Ее боль, ее страдания, все это ушло, и она ушла вместе с ними...
Я закрываю глаза, прогоняя воспоминания. Когда я чувствую влагу на своей щеке, я быстро вытираю сбежавшую слезу. Я не могу вспомнить, когда я плакал в последний раз. Девушка наверху пробуждает чувства, которые, как мне казалось, я давно похоронила.
Когда я, наконец, сдаюсь и решаю вернуться наверх, мои ноги движутся очень быстро. Я бегу вверх по лестнице, переступая по две ступеньки за раз. Мне должно быть все равно, что она делает, но это не так. Мне на столько не безразлично, что это почти пугает. Между нами существует притяжение, с той самой ночи в переулке, я не могу выбросить ее из головы.
Не знаю, что на меня нашло, но когда я дохожу до ее комнаты, я хватаюсь за ручку и не думая проворачиваю ее, толкаю дверь, не предупреждая о себе. Мне необходимо знать, чем она занята, все ли с ней в порядке, ведь я знаю о ней, только то, что она очаровательна и легко пугается.
По другую сторону двери я обнаружил ее сидящей на кровати, она подтянула ноги к груди и обхватила их руками. Она выглядит такой невероятно крошечной на этой огромной кровати? Она шокировано смотрит на меня, ее глаза невероятно широки, в них мерцают страх.
