―
Послушай… Барсучонок сам дал мне распечатать контракт Ярослава. И знаешь, что
там чёрным по белому написано? Угадай.
―
Что?
―
Цитирую: «Настоящим Контрактом,
вице-президент не может освобождать от занимаемой должности начальника
планово-экономического отдела. Обо всех решениях, принятых вице-президентом по
кадровым вопросам, вопросам финансово-хозяйственной деятельности Общества,
вице-президент докладывает правлению на каждом заседании, а также представляет
доклад о своей деятельности каждому очередному Общему собранию акционеров…»
Поняла?
Недоумённо
пожимаю плечами.
―
Тебя можно уволить только решением общего собрания. А главный акционер кто?
Правильно ― Барсучонок! Не дрейфь, Боря тебя в обиду не даст. Работай как
обычно.
Лишь
через секунду до меня доходит смысл сказанных ею слов:
―
Честно? Фух! Гора с плеч. Только, как мне с новым боссом работать? Как с ним
контакт наладить? Как с ним себя вести?
―
Веди себя естественно, ты классная! Не пытайся быть какой-то идеальной, ты
такая какая есть! Просто расслабься.
Расслабься?
Куда там…
Меня
накрывает мощнейшей волной эмоций.
Ледяной
озноб ползёт мурашками вдоль позвоночника.
Когда
он процедил гневное «Беги отсюда…», я
на миг растерялась. Хотелось тотчас сорваться с низкого старта…
Так,
стоп! Звучит моё имя.
Борис
Павлович заканчивает с напутствиями и называет меня лучшим сотрудником. Ставит
всем в пример. Вручает пухлый, алого цвета, конверт с премиальными.
Ууух,
как приятно!
Мы
видели в чате, как некоторые хвастались, что им новый босс выписал щедрые
премии. Но это же, когда ещё переведут.
А
мне, единственной, Борис Павлович лично вложил в руки… По тактильным ощущениям
― очень внушительную сумму.
Крики
разносятся по всему кабинету:
―
Стефа! Стефочка!
Но я
никого не вижу, почему-то я смотрю на лицо Яра.
Его
взбешённый взгляд врезается в моё сердце.
Всё
вокруг идёт фоном. Аплодисменты и прочие звуки заглушает неистовый пульс.
Я
пропадаю в орехово-огненных омутах Хорошего.
Там совсем
нехорошо. Там небезопасно. Его глаза полны злобы, ярости и гнева.
Бешенство.
Свирепость. Нелюбовь.
Всё
сигнализирует о том, что с ним не стоит связываться, и мне лучше бежать. Как он
и велел, бежать без оглядки и прямо сейчас в отдел кадров. Писать по
собственному…
Но я
цепенею. С каменной маской на лице и термоядерными взрывами внутри. Во мне
смешиваются два противоречия: любовь и страх.
Любовь
внушает бесстрашие: «А вдруг он меня вспомнит?»
Вдруг
у него что-то было ко мне? Ведь тогда в клубе он выбрал меня. Хотя все девчонки
говорили, что Птах не подбирает и не пользует никого из персонала. Всегда
выбирает кого-то из своего круга.
А
страх задаёт сейчас тот же вопрос: «Вдруг он меня вспомнит?»
И
тогда я испытаю ещё большее унижение уже во второй раз.
―
Ярушка, подойди к нам. ― подзывает его Борис Павлович. ― Закрепи присоединение
к команде рукопожатием. Пожми руку Шенечке.
Господи!
Боже…
Может,
не надо?
Если
он мне руку сейчас оттяпает? Или заломит за спину и поведёт как под конвоем
прямиком в отдел кадров?
Внезапно
вспыхивает воспоминание, как он меня в ту единственную ночь целовал ― страстно
и голодно, не останавливаясь.
Кажется,
я прямо сейчас чувствую на себе те поцелуи. И… О, ужас, я просто нереально
жажду, чтобы фантомные ласки воплотились в реальные.
Горячие
губы жалят моё лицо, шею, грудь, спускаясь пылающей дорожкой к низу живота.
