– Не завидуй, – повёл бровью Ян, не сводя с меня глаз.
Ванька, в общем-то, оказался неплохим парнем, хоть я его и не понимала, и слегка побаивалась. Наверное, меня отпугивало в нём всё: и слишком гипертрофированные мускулы, и хмурый вид, и взрослость. Может, поэтому я заметно теряла блаженное состояние, как только он нарушал наше с Яном уединение.
– Ты Ваньку не бойся, – сказал однажды Ян. От его внимательных глаз не укрывалось ни малейшее колебание моих настроений и чувств. – Он хороший. Просто жизнь его не баловала. Выглядит угрюмым, а душа у него красивая. Надёжный друг. Мы друг друга уравновешиваем.
– Ничего не могу поделать, – разводила я руками, – он слишком… взрослый.
«Старый» – вертелось на языке, но вслух я этого не сказала.
Казалось бы – тринадцать лет разницы, а как пропасть. Куда ближе и понятнее Ян. И не знаю, что бы я делала, если б они с Иваном были ровесниками.
Умом я понимала, что такая разница в возрасте, как у нас со Зверем, – курам на смех, но сердце видело слишком взрослого мужчину, от которого всё внутри опускалось куда-то слишком низко и немели пальцы. И это страх, а не что-то прекрасное.
– Ты привыкнешь, – уверенно заявлял Ян, и я не возражала.
Из нас двоих – он лидер и предводитель, а я предпочитала подчиняться, хоть в жизни как-то так выходило, что я больше бунтарь, чем бессловесная овечка. Все мои противные черты характера будто сгладились, спрятались, чтобы не нарушать гармонию, которую я понимала, принимала и не чувствовала себя ни подавленной, ни угнетённой.
Ян дарил мне крылья и ощущение свободы. С ним я переставала сшибать углы и казалась себе какой-то уникальной, особенной.
Он не говорил об этом вслух. Но каждый его взгляд, прикосновение вселяли в меня уверенность, что это действительно так.
Я томилась, млела, мечтала. Каждую ночь, ложась спать, проводила маленький ритуал: сочиняла красивую историю любви, где я и Ян – главные действующие лица.
Я представляла, как он меня целует. Как руки его касаются моего лица и гладят шею. Как он прижимается ко мне божественным телом, и я чувствую его возбуждение, желание в каждом изгибе, в глазах, прикрытых ресницами, в губах, что касаются меня с любовью и вожделением.
Внутри меня пылал огонь и рвался наружу. Ревел мощно и сильно, заставляя испытывать томление плоти.
Я рисовала картины с преобладанием оттенков огненного цвета и позволяла Яну касаться меня там, где нельзя. Представляла, как он входит в меня – мощно, неудержимо, до конца. Я отдавалась ему со всем пылом и позволяла себе думать, что это правильно, навсегда.
Я грезила и умирала от счастья, засыпала с именем Яна на губах. И было прекрасно, если он разговаривал со мной в сети – так мои мечты становились ярче и не такими уж призрачными. Я верила, что однажды всё, о чём я придумываю, обязательно случится.
В реальности мне доставались прикосновения, не имеющие ничего общего с моими фантазиями. Хотя, если поднапрячься, то можно было сочинить и вложить смысл в каждый жест Яна, но я старалась этого не делать, а с замиранием сердца ждала, что однажды… Но ничего не случалось.
Мы дружили – вот это я поняла хорошо. Да, он иногда смотрел на меня так, как хотелось, но всё это и близко не стояло с моими понятиями о взаимоотношениях между мужчиной и женщиной.
Наверное, я ему просто подходила, как друг. Возможно, Яну было интересно со мной общаться, но на девушку его мечты я, увы, не тянула. И эти мысли не придавали уверенности, я гнала их прочь, но чем дольше мы с Яном встречались, тем сильнее стучали молоточки в висках, забивая в мозг отравленные горькие слова.
