– Ты что, бабуль, к конкурсу «Танцы со звёздами» готовишься? Это ещё что за пляски? – возмущённо сказала Лиза. – Я же просила не вставать с кровати, пока не приеду.
– Да я услышала, как ты дверь ключом открываешь, – виновато сказала бабушка, – и пошла. Я прямо шагать не могу, а вот скользить такими движениями получается.
– Понятно. Скажи, где документы, полис? Помочь одеться?
– Всё здесь, на комоде лежит, – сказала бабушка.
– Тогда поехали.
Лиза взяла её под руку, и они стали спускаться по ступенькам в подъезде. Хорошо, первый этаж.
Районная больница была на окраине города, в довольно плачевном состоянии. Здание было построено ещё в советскую эпоху и требовало капитального ремонта. Бабушка и Лиза вошли в дверь корпуса, где была вывеска «Приёмное отделение».
– Ух, сколько народу сегодня! – удивилась бабушка. Человек пятнадцать расположилось в коридоре в ожидании врача. Присесть было некуда. Пара лавок была занята людьми. Остальные стояли.
– Здесь терапевт принимает? Кто последний? – спросила Лиза.
– За мной будете, – сказал мужчина и уступил место бабушке со словами: – Садись, мать. Я постою.
– Спасибо, не нужно беспокоиться. Мне бы опереться на стену. Не могу ногу согнуть. Больно.
– Упала? – поинтересовался мужчина. – Я тоже руку сломал, наверное.
Кто-то из очереди сказал:
– Сегодня воскресенье, всех здесь принимают.
Лиза огляделась по сторонам: длинный коридор с облупившейся зелёной краской, стёртый линолеум на полу, драные лавки из кожзама. Полумрак. Где-то вдали горела всего одна на весь коридор «лампочка Ильича», раскачивавшаяся от сквозняка. И постоянный скрип двери кабинета, которая не закрывалась. Бррр… Зрелище не для слабонервных. Не больница, а «заброшка» какая-то из фильма «Чернобыль».
– А приём вообще будет сегодня? – начала возмущаться уже длинная очередь в кабинет. – У многих срочно! Есть врач вообще в кабинете?
И первый в очереди рванул ручку двери кабинета. Но войти в него не успел, ему навстречу вышел врач, интеллигентный мужчина пожилого возраста, и прояснил ситуацию.
– Уважаемые! – громко произнёс он. – Все врачи, специалисты задействованы сейчас на операции. Операция сложная, сколько продлится, никто не знает. Сегодня воскресенье, и приём вести некому.
– А вы что, не врач? – спросили недовольные пациенты.
– Я патологоанатом, – с достоинством сказал мужчина. – Попросили вам передать эту информацию.
И он снова заперся в кабинете.
Очередь с больными затевала бунт, переговаривалась между собой и возмущалась. Надо же, патологоанатом! Его на операцию не взяли, дежурить оставили. Отделение у него спокойное.
– Ага, – сказал мужчина, – «жмурики» тихо лежат, никого не беспокоят.
– А мы ещё живые здесь! – крикнул больной. – Нам помощь нужна.
Кто-то стонал, корчился от боли. Парень лет двадцати схватился за желудок. Бабушка Лизы больше не могла стоять и подпирать стенку.
Услышав все эти возмущения, патологоанатом не выдержал и, вооружившись тонометром, вышел к больным.
– Так, давайте, – окинув взглядом толпу, подошёл к бабуле, которая обмахивалась платком. – На что жалуетесь?
– Давление подскочило под двести.
– Высоковато, – врач сдвинул её рукав, чтобы померить давление. – Плохо чувствуете себя? Что принимаете?
Бабуля назвала препарат.
– Так, так, так, ага, ага, ага, – доктор стал несколько раз повторять эти слова, как бы искал в своей голове список медикаментов от давления, чтобы посоветовать пациентке. – Целую или половинку таблетки принимаете? Пейте целую, понятно?
