И вот Женя снова уезжает. Но теперь не на один месяц, а почти на целых полгода, до самых зимних каникул.
III
Пришла телеграмма от Жени – они с ребятами благополучно добрались до училища. Жена Валентина Григорьевича сказала маме по телефону, что лично проследила за тем, как мальчики заселятся в общежитие. Она дала свой телефон и адрес Жене, чтобы он звонил и приходил в любое время.
Теперь мы каждый день ждем от Жени писем. Почтовые ящики стоят в двух домах от нашего, и я заглядываю туда всякий раз, как прохожу мимо – и утром, и днем, возвращаясь из школы, и просто в любое время, когда окажусь рядом.
Женя пишет, что у него все хорошо, денег хватает, гуляли с Олегом по Ленинграду. Андрей, полный высокий мальчик из Жениного класса, который поехал вместе с Женей и Олегом, поступил в другое училище, железнодорожное, а Женя с Олегом учатся вместе и живут в одной комнате.
Недавно в письме пришли фотографии. На одной из них Женя сидит на лавке в каком-то саду среди высоких, аккуратно стриженых деревьев, а на заднем плане здание музея, похожего на тот, что на открытке, которую присылал нам Валентин Григорьевич. Лицо у Жени почему-то очень грустное и еще он сильно оброс, челка почти закрывает глаза, а волосы у висков чуть ли не превратились в бакенбарды. На другом фото он в своей короткой курточке стоит возле дверей училища и все-таки улыбается. Мне показалось, что он как будто стал выше ростом.
С отъездом Жени дома у нас намного тише и спокойнее. Теперь я в нашей с ним комнате живу одна. Сплю на диване, а раньше спала на кресле-кровати и если ложилась головой между деревянными подлокотниками, то обязательно снились страшные сны, как будто я в гробу.
Родители стали меньше ссориться. Может быть, это потому что отец заболел. Недавно он лежал на раскладушке под стеллажом с книгами и неожиданно как подскочит, как заорет не своим голосом. Что-то у него с сердцем произошло. Мама вызвала скорую помощь, приехала доктор, неказистая женщина маленького роста, она недавно появилась в нашем поселке. Сделала отцу какие-то уколы и ему стало легче. После ее ухода мама заметила, что женщина хоть и довольно некрасивая, но, по всей видимости, добрая и хороший врач.
Потом он лежал в больнице, мы с мамой к нему даже ходили туда, навещали. Мама испекла ему блинов. Он вышел к нам в тамбур, посмотрел на передачку и говорит маме: «Нахуй ты мне эти блины принесла». Больше мы с мамой к нему в больницу не ходили.
Сегодня вечером мы с мамой пойдем к родителям Олега, он живут недалеко от нас в таком же деревянном двухэтажном доме, как наш, только на втором этаже. Мама Олега получила от него письмо и хочет поговорить с нашей мамой.
В квартире у родителей Олега тепло от печки, на полу лежит ярко-красная ковровая дорожка и пахнет сладким печеньем. Нас пригласили пройти в комнату, но мама ответила, что мы спешим. Тогда мама Олега встревоженным голосом сообщила, что у ребят в училище происходит что-то странное и дала нашей маме прочитать письмо. Олег писал, что их в училище каждый день бьют старшекурсники и отбирают все деньги. Однажды, когда у них не было денег и за это их могли сильно избить, они сбежали из общежития и попросились к Валентину Григорьевичу. Тот устроил их на ночлег в общежитии консерватории, где работает его жена. Но потом им все равно пришлось вернуться к себе в комнату, потому что в консерватории нельзя долго находиться посторонним.
