— С чего ты взял? — фыркнула она, скрестив руки на груди.
— Ты так сказала по телефону.
Девушка закатила глаза и, поправив на груди полотенце, направилась, видимо, в свою комнату.
— Это просто констатация факта. Ничего более.
— А меня между прочим Лео зовут, — крикнул ей вдогонку, когда она уже схватилась за дверь.
— В полотенце не знакомлюсь!
Дверь с сильным ударом захлопнулась, что аж уши на мгновенье заложило, и кажется задрожали стены.
Точно львица.
5. Глава 3
Мелоди
Ненавижу! Ненавижу!
Я была неимоверно зла на Крис за то, что вовремя не предупредила меня об еще одном жильце. Зла на этого парня за его наглую и самоуверенную улыбку и внезапное вторжение. Но сильнее всего я злилась на себя. А точнее на свою природу. Ведь будь я обычной девушкой меня бы волновали совершенно другие и примитивные вещи. Например: а что обо мне подумал новый сосед? А может, я ему приглянулась? Он же видел меня почти голой! А мои бедра не смотрелись слишком жирными? Ох, как я хотела, чтобы моя кудрявая голова была забита подобной ерундой.
Сейчас я могу думать лишь о том, что я первый раз далеко от дома, за соседней стенкой не знакомый, но ни в чем неповинный человек, а у меня послезавтра полнолуние со всеми неприятными вытекающими.
Взгляд сам метнулся к невзрачной белой баночке с таблетками на столе – самое дорогое, что у меня было и без чего я просто могу не пережить полнолуние.
***
Виктор осматривал труды своей проделанной работы не без удовольствия, которое он предпочитал скрывать в себе, но все же с толикой брезгливости. И это совершенно не относилась к четырем оторванным головам посреди его гостиной, парочке вырванных сердец и легким, что закатилось под софу. Все это он готов был созерцать еще несколько минут, выделенных из его плотного графика. Общую картину портили пятна крови, попавшие на персидский ковер, обивку кресла и даже на раму картины восемнадцатого века. Это его бесило.
Виктор услышал тихие, но все же уловимые для слуха оборотня шаги, приближающиеся к нему со спины.
— Это все?
— Да, это все, кто дежурил в вашем доме в тот вечер, — сказал ведьмак, чуть склонив голову, опасаясь гнева своего хозяина.
Шелковым платком он вытер с пальцев остатки крови и швырнул тот в груду тел на полу. Он прекрасно понимал, что никакой китайских шелк лучшего качества не избавит его от едкой крови. Но Виктор Бейлиш довольствоваться меньшим не желал и все равно использовал их, словно они были одноразовые, выкидывая после первого же использования. И даже эти платки он считал выше и достойнее недоносков, что охраняли дом, когда сбежала эта проклятая девчонка.
— Где она сейчас? — спросил Виктор абсолютно ледяным и бесстрастным голосом, садясь в свое кресло около камина.
Он думал, что найти эту дрянь, а назвать её дочерью у него не поворачивался язык, не составит труда. Уйти далеко она не могла. Наверняка, где-то сидит и трясется от страха в незнакомом месте, не имея инстинктов выживания. Лишь бы не сдохла раньше времени. Её безжизненное тело не будет представлять никакой ценности.
Ведьмак медлил с ответом, зная, что он не устроит его хозяина.
— Пока точно сказать не могу.
Тот вопросительно вскинул брови вверх.
— Юлиан, — все таким же показным спокойным голосом произнес Виктор, от чего колкий холодок пробежал по спине Ведьмака, — я мало тебе плачу или тебе недостаточно моей защиты?
— Нет, сэр, — сказал он, с трудом сглотнув вязкую слюну, что встала посреди горла, — все очень достойно.
