— Так какого дьявола могущественный ведьмак не может выследить соплячку? — взорвался Виктор, и его слова больше звучали как звериный рык, а не человеческая речь.
— На ней стоит щит. Такое бывает, когда с рядом выслеживаемым объектом находится кто-то сильный: ведьма или альфа, например.
Виктор Бейлиш не любил, просто не выносил, когда что-то шло не по плану. А в последнее время это касалось практически всего. И полоса его неудач началась именно с проклятой Кровавой ведьмы. Альфа плохо контролировал своего зверя, так как находился в вечном напряжении и раздражении. А внутренний оборотень так и ждал любого подходящего случая вырваться на свободу, чтобы полакомиться еще живым мясом.
Виктор тяжело выдохнул, устав от всего происходящего. Неторопливо налил себе в стакан виски на два пальца, посмотрел, как красиво играет янтарная жидкость на свету, и только потом осушил его залпом и спросил:
— Хочешь сказать, что за несколько дней своего побега она нашла могущественного покровителя в незнакомом ей мире?
— Неосознанно. Но скорее так и есть, — Юлиан наблюдал, как хозяин с раздражением прикрывает глаза, и быстро добавил, — она не может находиться около своего «оберега» круглосуточно. Мы её выследим. Я лично займусь этим.
Виктор пренебрежительно смерил ведьмака взглядом.
— Проваливай, — рявкнул он.
***
Мелоди
Мне не нужно было смотреть на календарь, чтобы знать, что скоро полнолуние. Я чувствовала его приближение каждой клеточкой. И если обычный оборотень встречает его с долгожданным трепетом, ведь в эти сутки сила и мощь волка усиливается, то я пребывала в страхе. Особенно сейчас, когда придется пережить очередное полнолуние в не дома и испытать все прелести недообращения, не выдавая себя.
Поводов волноваться сейчас и впадать в панику не было, по крайней мере, около полутора суток. Поэтому, надев шорты с майкой, я смелыми и решительными шагами направилась на кухню перехватить что-нибудь поесть.
В общей гостиной нового соседа не оказалось. Это прибавляло уверенности. Что за бред? Почему я должна стесняться и прятаться от какого-то малознакомого парня. Много чести. Но все же неуверенность присуще молодой и неопытной девушке в общении с противоположным полом давала о себе знать.
Я прожила в гордом и в принципе привычном одиночестве почти полторы недели, и за это время мои запасы еды исчерпались. Оставалось лишь треть пачки гречневых хлопьев. Они были на вкус как пережеванная газета и чувство насыщение от них почти нулевое. Сейчас даже мои вечно переваренные макароны и субстанция в жестяных баночках, которая называлась тушенка, вспомнилась с теплотой в желудке.
За тщательным поиском съестного на кухне, я не сразу заметила соседа. Он подошел почти бесшумно. Его выдал шелест пакетов полных продуктов, которые он опустил на стол.
— А я смотрю, ты тут воздухом питалась.
Я не сразу поймала себя на том, что несколько секунд просто пялилась на содержимое его пакетов, истекая слюной. Надеюсь, что не выглядела голодной. Но подняв на парня взгляд, я увидела его легкую ухмылку, которая быстро переросла в усмешку.
— У меня есть еда, — ответила я, повернувшись к нему лицом.
На несколько секунд его взгляд замер на мне, превращаясь почти в хрустальный, что вызвало любопытство. Глаза опустились ниже и задержались на месте, где была моя грудь. Но парень быстро отдернул себя, еле заметно тряхнув головой, словно прогонял некое наваждение, и принялся, как ни в чем не бывало выкладывать продукты на стол.
